Я понимала, что лишаюсь последней связи с напарником, и в то же время не могла поступить иначе. Я чувствовала себя бесконечно виноватой перед Джереми. Более того, судя по тому, что подумал о нём и мне вождь ларков, нам точно не дадут увидеться и поговорить. Как там сказала Раита? «
Все эти мысли пронеслись в моей голове за долю секунды. Я приняла решение о передаче кулона мгновенно, после чего бросилась за Арх-ханом. Могучая спина маячила передо мной. Где-то вдалеке всё ещё были слышны угасающие звуки барабанов, а по лесу витал лёгкий сладкий голубоватый дым. Шаг, ещё шаг.
Я покорно шла вслед за вождём, понимая, что бежать от него бессмысленно. Догонит. И самое странное, на чём я себя ловила, было то, что я совершенно не испытывала страха. Ещё сутки назад я безумно боялась Шонхорна, его огромных рук и взгляда, полного откровенной похоти. Сейчас же в сгустившихся сумерках я рассматривала резко выступающие мышцы, что стальными тросами вились вдоль мощного позвоночного столба, чёрный рисунок на спине Арх-хана, множество белёсых шрамов, хаотично украшавших его красивое тело. Кожаная юбка, низко сидевшая на бёдрах, не скрывала двух соблазнительных ямочек и верха крепких ягодиц. Поймала себя на том, что ещё никогда не трогала обнажённого мужчину. Видеть – видела неоднократно. Голограммы, видеофильмы, записи для визуальных очков… На Цварге половое воспитание преподавалось в общем школьном курсе, но лишь сейчас мне впервые захотелось потрогать мужчину. Потрясла головой. Неужели на меня всё ещё действует этот дрянной афродизиак?! Тягучее желание мягко накатывало, как туман окутывает лес, и клубком сворачивалось где-то внизу живота довольно урчащей кошкой.
Какого шварха я думаю об Арх-хане? Я разозлилась на саму себя и с силой вогнала ногти в ладони, чтобы хоть как-то отрезвить разум. Шаг, ещё шаг.
Нельзя давать инстинктам преобладать над разумом! Какого шварха эти ларки используют психотропные вещества? Иду за этим неотёсанным дикарём, словно ягнёнок на закланье. А всё почему? Да потому что этот огромный ларк считает в праве меня наказать! А главное за что? За то, что попыталась спасти свою жизнь и Джереми. Сбежать. Правильно в СБЦ говорили: питекантропы – они и есть питекантропы! Что за законы такие дурацкие? Кто сильнее, тот и прав. Тоже мне, патриархат устроили. И как же он меня будет наказывать? Точно так же возьмёт за горло, как Джереми, пока я не начну задыхаться?
Я искусственно разжигала в себе ненависть к ларку, идущему впереди меня, пока, наконец, не почувствовала её огонь, растекающийся по венам и артериям и выжигающий симпатию к мужчине.
Внезапно Арх-хан остановился, повернулся и резко притянул меня к себе. Это произошло буквально за одно мгновение. Миг – и я каждой клеточкой своего тела чувствую его горячую натренированную грудь. Ощущаю, как мужское дыхание мягко касается волос на моём затылке. Тихонько звякнули бусины на косах Арх-хана, столкнувшись друг с другом.
– Почему ты злишься, девочка? – его хриплый голос заставил меня вздрогнуть и утонуть в зелени глаз.
Шварх. Ненависть испарилась бесследно. Удар сердца – и её больше нет. Поджала хвост и убежала испуганной волчицей.
– Я не злюсь.
– Врёшь.
Одно слово как хлёсткий удар плетью. Звенящая тишина. Арх-хан аккуратно взял меня за кисть, поднёс к лицу и мучительно медленно провёлся горячим языком там, где я до крови вонзила короткие ноготки в ладони. Волна приятной дрожи и острого предвкушения густой лавой разлилась по телу до пальчиков ног.
Конечно же, он учуял запах крови. Даже таких крошечных ран. Он же ларк. О чём я думала? В горле мгновенно пересохло.
– Потому что ты заставляешь меня. Я не хочу.
Оливковые радужки блеснули в свете звёздного неба.
– Снова врёшь. Ты хочешь меня, а я хочу тебя. Ты просто чего-то боишься и отрицаешь свою суть.
И такой волной жара обдали эти слова! Вот так просто.
До сих пор я сдерживала в себе эти эмоции, как привыкла делать, будучи первоклассным аналитиком. Идеальным тау-агентом. Девушкой-цваргой, которой с рождения запрещали чувствовать. Но сейчас что-то изменилось. Вот это «я хочу тебя» буквально снесло тщательно выстроенною мною плотину из сдержанности, холода и поддельной ненависти.