Агент сыскной полиции

— Ну что, Васька, будем говорить без церемоний? — Тартищев достал из кармана табакерку и задумчиво посмотрел на нее, потом принялся постукивать ею по спинке диванчика. — Скажи, кто мне клялся, что ноги Крапивы здесь больше не будет? — Он отпихнул носком сапога попытавшуюся бухнуться головой в пол Василису. — Кто обещал вывесить правила содержательницам публичных женщин на видное место?

— Да вон же они! — взвизгнула Василиса. — В рамочке над вами!

— И верно! Цветочками даже украсила! — согласился Тартищев. — Но ты же их не выполняешь! — И опять подмигнул Алексею, из чего тот понял, что Федор Михайлович по какой-то причине затевает форменное представление. — Итак, по правилам, окна в борделе не открываются, а они у тебя распахнуты настежь… — Он загнул указательный палец здоровой руки. — Второе, в одной комнате не должно быть более одной кровати, а у тебя их по две, а то и по три.

Занавесками-то хоть отгородила?

— Отгородила! — буркнула Василиса и поднялась на ноги. — Говори, что надо? Я ведь из понятливых…

— Не торопись, — Тартищев загнул еще один палец, — скажи, когда постельное белье последний раз меняла? Или, как всегда, простынку перевернули, и айда по новой? По правилам барышне обмыться надо после каждого употребления и белье поменять, или впервые от меня слышишь про такое?

— Если б все по правилам исполнять, я б за вход не полтинник брала, а целковый, — огрызнулась Василиса и, вытащив откуда-то из-под юбок длинную папироску, закурила ее, притулившись к ширме.

— Правильно, потому все лохмотники на твой фонарь и слетаются, — сказал устало Тартищев. — Девки твои румянятся и белятся на два пальца толщиной, вместо того чтобы лишний раз известные места обмыть.

А ведь это тоже повод, чтобы штраф на тебя наложить приличный, а то и билет отобрать, чтоб другим неповадно было правила нарушать!

— А ты по околотку пройдись, Федор Михайлович, посмотри, кто этих правил не нарушает? Жизнь-то нонче дорогая, а девок кормить надо, и в отрепье их не оденешь, и клиенту пива да водки надо выставить…

— Ладно, заприбеднялась, — махнул рукой Тартищев, — неси сюда медицинские билеты, посмотрю, когда барышни твои последний раз у врача проверялись… Надеюсь, малолеток среди них не наблюдается?

Василиса ушла за ширму, но вернулась не с билетами, а со штофом вина и молча поставила его на стол.

Тартищев, прищурившись, окинул его взглядом и крякнул. Василиса задрала юбку, обнажив костлявую ногу в вязаном чулке, и достала кошелек. Аккуратно положила его на стол перед Тартищевым.

— Возьмите, Федор Михайлович, жертвую на богадельню. Передайте батюшке, что от чистого сердца…

— На богадельню сама передашь. — Тартищев взял кошелек и опустил его во внутренний карман шинели. — Это на другое пригодится.

Алексей опешил. На его глазах начальник сыскного отделения без явных угрызений совести положил себе в карман взятку и даже не покраснел при этом. Зато сам он едва сдержался от негодования. Но все-таки решил высказаться после, когда спектакль наконец закончится.

Тартищев достал носовой платок и, сняв фуражку, тщательно протер голову и лицо. Потом так же неторопливо вернул платок в карман и строго посмотрел на Василису.

— А теперь рассказывай, куда Мозалевского подевала?

— Моза… — поперхнулась Василиса. — Кого?

Отродясь про такого не слыхала!

— Не врать! — прикрикнул на нее Тартищев и для острастки стукнул кулаком по спинке дивана. — Он же сюда прибежал, когда мы его спугнули!

Василиса недоуменно пожала плечами:

— Не пойму, о чем говорите, Федор Михайлович?

И Алексей понял, что на этот раз она не обманывает. Действительно не понимает, о ком идет речь.

Тартищев это тоже понял и уточнил:

— Кого сегодня Крапива с Червивым замастырили? В шляпе и с тросточкой?

— Ах, этого! — обрадовалась Василиса. — Так вы ж его знаете! — Копченый это, Фаддейка, вражий потрох! Финажки лишние появились, так он решил погусарить. Чепчик[37] приобрел, коньки[38] новые… Да за вечер все и продул. Я его по старой памяти к Ляльке привела. Потом расплатится, когда опять разбогатеет!

Он и сейчас там, в нумере. Дрыхнет, наверное, пока у Ляльки клиентов нету…

Через десять минут, удостоверившись в том, что в номере у Ляльки действительно отсыпается мелкий ширмач и бывший форточник Фаддейка Копченый, Тартищев и Алексей покинули заведение Василисы.

А еще через десять минут Федору Михайловичу доложили, что во время облавы никого похожего на Мозалевского задержать не удалось…

Глава 7

— Ты давай потише, не грохочи сапогами! — предупредил Тартищев, когда они на цыпочках преодолели гостиную и стали подниматься по лестнице на второй этаж, где находился кабинет хозяина. — Не дай бог, Лизку разбудим…

— А я и не спала вовсе! — раздался сверху девичий голос, и из темноты навстречу им выдвинулось некое воздушное создание в накинутой поверх розового пеньюара персидской шали и с горящей свечой в руках.

За ней следовала крупная легавая, которая, казалось, с тем же негодованием, что и ее юная хозяйка, смерила взглядом двух мужчин, застывших как изваяния посреди лестницы.