Агент из ресторана

— Должно быть, Макс. — Мы подождали, пока шаги приблизятся к двери. Стук. Пауза. Три быстрых стука. Па-дильо подкрался к стене у двери. — Макс?

— Jа[27].

Падильо отпер дверь, открыл, чтобы впустить высокого сутуловатого мужчину, лет под тридцать, в роговых очках на могучем носу, свернутом на одну Сторону. Синие глаза пробежались по мне, потом по Куки. Он был в плаще цвета морской волны и серой широкополой шляпе. Пожал руку Падильо, который представил его как Макса Фесса. Мы обменялись рукопожатием, и он отошел к Марте, которая мыла грязные тарелки, обнял ее за плечи.

— Мне очень жаль, — говорил он по-немецки. — Действительно жаль. Хороший был человек.

Она чуть улыбнулась, кивнула и вновь занялась посудой.

— Ты уже слышал? — спросил Падильо.

Макс пожал плечами.

— По западному радио. Полиция разыскивает некоего герра Маккоркла. В последний раз его видели на КПП на Фридрихштрассе. Вместе с герром Бейкером. Более ничего. Уитерби назвали британским бизнесменом. — Его брови взлетели вверх, он улыбнулся. — Полагаю, они нс погрешили против истины.

— Что ты узнал? — поинтересовался Падильо.

— Они прилетают завтра в полдень. Их встретит машина — чешская «татра». Их передадут одному сотруднику КГБ и двум — МНБ. Они поедут в министерство на Норменштрассе. Я не упомянул шофера.

— Во сколько тебе все это обошлось?

— Дорого. Пятьсот западногерманских марок.

— Возьми. — Падильо вытащил из кармана толстую пачку, отсчитал пять банкнот по сто марок каждая.

Макс сунул их в карман.

— Я отвезу Марту домой. У нее сегодня тяжелый день.

Падильо кивнул, и Макс помог девушке надеть зеленое кожаное пальто.

— Я вернусь в девять утра. И привезу Марту. — Он кивнул нам всем, и они отбыли. Девушка с нами не попрощалась.

— Давайте еще раз обговорим завтрашнюю операцию.

Мы обговорили, но не один раз, а, наверное, десять.

К двум ночи мы уже валились с ног от усталости. Я лег на кровать и мгновенно заснул. Снились мне замки, которые не отпираются, двери, не желающие открываться, и машины, не двигающиеся с места, как бы сильно я ни давил на педаль газа.

Глава 12

Я проснулся от звука воды, падающей в кастрюльку. Падильо стоял у раковины. Потом поставил полную кастрюльку на конфорку и включил плиту. Я взглянул на часы. Половина седьмого. Оставалось лишь гадать, светит ли солнце, или идет дождь, поскольку окна чернели рубероидом. Впрочем, едва ли это имело какое-то значение. Я поднялся, подошел к столу, сел. Куки спал на дальней кровати.

— На завтрак у нас растворимый кофе. И тушенка, если хочешь, — предложил Падильо.

— Могу и обойтись, — я потянулся.

— Расскажи поподробнее о Маасе и его тоннеле.

— За пять тысяч баксов он готов провести нас под землей. Куки привез деньги вчера вечером, как я тебе и говорил. Вот карта, — из внутреннего кармана я извлек конверт и бросил на стол.

Падильо взял конверт, вытащил карту, развернул се, долго и внимательно изучал.

— Трудно сказать, где он находится. Телефонный номер у тебя?

Я кивнул.

Падильо прогулялся к плите, насыпал в две чашки по ложке растворимого кофе, налил кипятка, помешал, принес обе чашки к столу.

— Хочешь сахара?

— Если есть.

Он передал мне упаковку с двумя кусочками, я сорвал обертку, осторожно опустил сахар в кофе, размешал ложкой.

— Если днем все пройдет нормально, через Стену будем перебираться вечером.

— Вечером?

— В сумерках. Лучшее время, эффективность прожекторов минимальная. Мы используем один из способов, отработанных Уитерби. Марта все подготовит в Западном секторе. Если этот вариант не пройдет, придется, "скорее всего, звонить Маасу. Его цена не слишком высока, знаешь ли.

— И Куки того же мнения. Ты думаешь, дело выгорит?

— Не знаю. Клянусь Богом, не знаю. Все это обходится мне слишком дорого. Заменить Уитерби ой как нелегко. Я никак не могу свыкнуться с мыслью, что он мертв.

— Я знал его недостаточно хорошо, но по всему чувствовалось, что он — мужчина самостоятельный, привыкший принимать решения, ни на кого не оглядываясь. Наверное, в какой-то момент он переступил черту допустимого риска.

— А ты нет?

— Не хочу и думать об этом. А если задумаюсь, то вернусь к кровати и улягусь, укрывшись с головой. Даже не знаю, смогу ли я хоть чем-то тебе помочь.

Падильо взял у меня очередную сигарету.

— Сможешь. Возможно, я буду использовать тебя и в дальнейшем. У тебя неплохие задатки.

— Вот уж нет. Это последнее дело Маккоркла. Берлинский лис удаляется на заслуженный отдых.

Падильо усмехнулся и встал.

— Пора поднимать Кука. — Он прошел к дальней кровати, потряс Куки за плечо. Тот перекатился на живот и зажал голову руками.

— Одно утро, — простонал Куки. — Хоть одно утро без похмелья.

— Выпей кофе, — крикнул я. — Возможно, вторая чашка даже удержится у тебя в животе.

Куки проследовал в сортир. Вернулся еще более бледным. Наклонился над раковиной, плеснул воды в лицо, затем плюхнулся на табуретку у стола. Падильо поставил перед ним чашку кофе.

— Сахар?

— У меня есть свой.

Он достал фляжку, отвинтил крышку, жадно глотнул виски. По его телу пробежала дрожь. Он запил спиртное кофе. И расцвел прямо на глазах.