Агент алеф-класса

– Ксана, постой! Нам надо поговорить!

– Гони, скорее, гони! – крикнула водителю, спешно захлопывая дверцу за собой.

Но, похоже, сегодня был не мой день. За рулём вновь оказался гуманоид, не то миттар, не то таноржец с большим пивным животом.

– Конечно, вначале вы все говорите «гони, гони!», а как штрафы приходят, так платить всё мне приходится, – забрюзжал этот тип, даже не заведя двигатель.

Я оглянулась и увидела, как Кирк пробивается через толпу гуманоидов к аэротакси.

– Что б тебя! Да что ж ты такой настойчивый-то, а?!

Плюнула на всё, скинула шляпу, вытащила из пучка иглу с нейромедиатором и одним точечным ударом вонзила её в шею водителя. Тело гуманоида мгновенно обмякло, и я с усилием спихнула его на соседнее сидение. Кирк дотронулся до ручки аэротакси в то мгновение, когда я ударила по газам. Аэрокар с противным визгом резко взмыл в воздух. В зеркальце заднего вида я наблюдала, как человеческий мужчина со злостью отшвырнул от себя оторванную металлическую ручку и рванул к ближайшему гравибайку.

Прекрасно понимая, что узкий и мощный гравибайк в разы манёвреннее стандартного аэротакси, я выжала из машины всё, на что она была способна. Флаеры и гружёные кары хаотично мелькали перед глазами, я встраивалась между ними в шахматном порядке, не обращая внимания ни на цвета семафоров, ни на скоростной режим, ни на дорожные знаки, полыхающие красными светодиодами. Несколько раз резко ныряла в нижние этажи, пряча яркий флаер за длинными общественными электробусами. И тогда, когда подумала, что оторвалась, фигура Кирка мелькнула в боковом зеркале.

– С какого мутного квазара ты преследуешь меня так, будто я стащила у тебя не фигурку истребителя, а как минимум весь пентхаус? – прошипела я сквозь зубы и вновь до упора нажала на педаль газа.

Прямо передо мной длинный аэролимузин перекрыл дорогу. Четыре молоденькие миттарки в длинных вечерних платьях, не глядя по сторонам, выпрыгнули на поданный киборгом аэросёрф. Шварх! Каждое мгновение растягивается в бесконечность. Аэротакси летит на полной скорости, терции неумолимо бегут, в ушах гулко стучит кровь. Я как в лихорадке перебираю варианты, как спасти девушек.

Даже если я вдавлю педаль тормоза, аварии не избежать. Более того, вполне вероятно, что водители сзади не успеют сориентироваться и врежутся в меня, превращая аэротакси в коробку смерти. По бокам от меня возвышаются две высотные гостиницы, и Вселенная знает, как много людей сейчас находится внутри. Сверху медленно притормаживает монорельсовый поезд, а на остановке уже нетерпеливо толпятся десятки заждавшихся гуманоидов. Малейший боковой удар – и поезд опрокинется на забитый перрон.

В зеркале заднего вида мелькает фигура гравибайкера. Он пока ещё достаточно далеко и в отличие от меня сумеет оттормозиться.

В последний момент я выкручиваю руль аэротакси и ухожу вверх и влево, вылетая на встречную трассу. Оглушительные гудки двух гружёных аэрокаров, летящих мне навстречу. Шварх! Всё-таки сегодня не мой день. Сердце бьётся в груди рваными скачками. Рот наполнился вязкой жидкостью, на языке характерный металлический привкус крови. Кажется, от напряжения я прокусила нижнюю губу. Аэрокары всё ближе и ближе. Они оглушают меня рокочущими сигналами. Требуют убраться с их пути. Но мне некуда убираться, действительно некуда!

На автомате дёргаю тумблер, тяну ручник, закладываю вираж, и за терцию до того как многотонные машины расплющат меня и водителя до тонкого слоя атомов, аэротакси встаёт на ребро. Сердце замирает от ужаса, отказываясь воспринимать решения разума. Визг тормозов, омерзительный звук мнущегося металла, но я прохожу! Крыша помялась в нескольких местах, осыпалось заднее стекло, но флаер продолжает лететь. Я выдыхаю. Сердце вновь ударяется о рёбра, словно только что меня ударили дефибриллятором.

«Кирк не должен за мной сунуться в эту мясорубку, не должен!» – повторяю про себя как мантру. Не знаю, за что я переживаю больше: за то, что, возможно, не смогла оторваться или за то, что если он попытается повторить мой манёвр, то вряд ли останется в живых?

От бешеной гонки очнулся водитель аэротакси. Он уже оценил моё зверское выражение лица и предпочёл сделать вид, что всё ещё находится в бессознательном состоянии. Что ж, оно и к лучшему. Я сейчас злая, как стадо горилломов в брачный период, у которых в целях научного эксперимента отобрали всех самок.

– Здесь где-то должна быть река. Где она?! – хмуро спросила водителя, кусая губы от волнения.

– Т-т-та-а-ам, – до икоты напуганный полумиттар-полутаноржец ткнул пальцем в ближайший поворот.