Агент

— Вообще-то, — сердито стрельнула она в меня глазками, — я надеялась, что вы, вернувшись, возьмёте меня с собой покататься на пароходе. Не всё же время вам делами заниматься.

— Увы, у нас с моими товарищами нынче совсем иные планы, безотлагательные и не терпящие постороннего присутствия.

Рядом предупреждающе кашлянул Холмов, а граф Миассов глянул на меня с таким тревожным сочувствием, что я враз понял, что сморозил что-то не то.

— Вот как? — Елизавета обиженно надула губки. — Я, значит, теперь посторонняя? И это после всего, что нас связывает?

— Сударыня, — торопливо прижал я руки к сердцу, — не принимайте близко к сердцу. Не стоит путать личное со служебным. Проведите лучше время со своей подругой. Где она, кстати? Отчего мы её не видим?

— Как я посмотрю, сударь, — и вовсе вспыхнула Елизавета, — моя подруга интересует вас больше, чем я сама! Вынуждена вас разочаровать, она уехала. Куда, не могу знать. Ищите её сами.

Нужно было срочно спасать ситуацию. Терпеть ненавижу выяснения отношений.

— Ну что вы, Елизавета Тихоновна, не интересна она мне совершенно. И не собираюсь я её искать, — сказал, а сам подумал, что, по крайней мере, сейчас не собираюсь. — Ваше общество мне намного приятнее и ценнее. Обещаю, как разберёмся с делами, обязательно отправимся с вами покататься.

За спиной моей насмешливо хмыкнул орк. Елизавета на мгновение перевела испепеляющий взгляд на него, после чего вновь сосредоточила атакующие действия на бедном мне:

— В данных обстоятельствах этого будет недостаточно для моего снисхождения и прощения вашей чёрствой неучтивости. Обещайте, что свозите меня после в столицу, и тогда я возможно вновь сменю гнев на милость.

Я кивнул, позорно сдавшись и стремясь лишь поскорее ускользнуть от внезапно разбушевавшейся барышни.

— Ты бы ещё жениться на ней пообещал, — шепнул мне на ухо Тимон, когда накал страстей наконец-то спал и все отправились обедать. — А я тебе говорил, что эти шашни со всеми подряд до добра не доведут.

— Обещать жениться, — хмуро прошипел я в ответ, — ещё не значит жениться. Закончим расследование и свалим отсюда к чёртовой матери. Скажем графу, что срочно в столицу вызвали, пусть он сам с этой мегерой нянчится и разбирается.

— Экий ты, братец, наивный, — усмехнулся орк. — Сбежишь, и я не удивлюсь, ежели она потом сама к тебе заявится.

Ну да, были уже прецеденты. Может очень нехорошо получиться. Фимка общество Елизаветы Тихоновны вряд ли стерпит. Ей конкуренция не нужна. Я вообще сомневаюсь, что она позволит появиться в моём доме хоть какой иной женщине. Но об этом можно и после подумать, а сейчас важнее сосредоточиться на более насущных проблемах.

Почти весь обед прошёл в несколько напряжённой обстановке. Елизавета продолжала дуться, и я, чтобы вновь не ляпнуть ничего лишнего, предпочёл уйти в тень, переложив ответственность за доклад графу на Шарапа Володовича.

Тот расписал всё честь по чести, естественно, разумно умолчав про то, что Непряхин поведал нам про убийство гоблинов, и после, в жандармерии, я успел пообщаться с душами этих вымогателей-неудачников.

Миассов инспектора похвалил. Как хорошо, сказал, что судьба привела нас сюда, в его вотчину, ну а мы, как и до́лжно, с тщанием да прилежанием взявшись за дело, смогли обелить честного человека и выявить истинного виновника злодейства. После чего граф, велев наполнить бокалы шампанским, произнёс пламенный и весьма пафосный тост в честь таких замечательных нас, великих сыскарей и верных подданных Селябского герцогства.

Ещё и слезу пустил, растрогавшись. Видать, вспомнил, что сам больше сыском не управляет, вынужденно уйдя в отставку. А может, просто взыграла стариковская сентиментальность от гордости за то, что взрастил таких крутых орлов, как мы.

На этой торжественной ноте мы с застольем и покончили, вежливо поблагодарив графа за неизменный радушный приём, за сытный обед да за добрые слова. И бочком-бочком, пока Миассов вновь не навязал нам своих удалых эскортников, сбежали из особняка.

До завала в овраге добрались без приключений, хотя и здорово припозднились, колеся по округе и стараясь убедиться, что никто не сел нам на хвост.

Как в прошлый раз, бросили пароход в какой-то рощице и преодолели остаток пути до оврага пешком. По самой уже, надо сказать, темноте, стараясь не шуметь и спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу. То ещё удовольствие.

Тимон попёрся с нами, наотрез отказавшись отсиживаться в лесочке. Мол, возле забора ему нас спокойнее поджидать будет. Да и вдруг потом наш отход прикрывать придётся, если провернуть вылазку незаметно не выйдет.

Спорить с ним было бесполезно. Этот громила, если упрётся, со своего ни на полшага не сдвинется. Да и доводов против я как-то не смог придумать. Ну, хочется ему сидеть в сыром овраге, пусть сидит. Может, и впрямь, его помощь понадобится. Хотя лучше бы всё обошлось тишком да гладком.