Агент

Зато Еремей Пантелеевич результатом нашего вмешательства был не только удивлён, но и шибко доволен. Поскольку, с его же слов, подтвердивших мои недавние предложения, и сам не до конца был уверен в собственной невиновности.

— Премного вам благодарен, господа, — малость порозовев и перестав походить на ходячего мертвеца, радостно затараторил он. — Жизнью вам обязан. Как только в наследство вступлю, непременно распоряжусь назначить вам премии за старания.

Инспектор промолчал, а вот я ответил, естественно, не только из вежливости:

— Это как вам угодно, — ну а с чего я должен отказываться от дополнительного достатка? — Но скажите-ка лучше вот что. Как я понял, вы довольно тесно общались с господином Аляпкиным. Должно быть знакомы и с его окружением. Меня интересуют некие маргиналы гоблинской расы, в компании которых водится тип с прозвищем Гвоздь. Не знаете таких?

— Как же, знаком некоторым образом, — кивнул Еремей. — Дружбы с ними не водил, но сталкиваться иной раз приходилось. Очень неприятные личности. Вот и господин урядник подтвердит.

Точно. Вот я болван. Мог бы про Гвоздя с подельниками у жандарма спросить. Это же с его поля ягоды.

— Гнусная, — продолжил Еремей, — шайка вымогателей с неимоверным подлецом во главе. Кличут коего в определённых кругах не иначе как Юром Мясником. Как-то, пребывая в загуле, имел глупость занять у оного денег. Насилу выплатил долг, страхов натерпевшись неимоверных. Но, если господа помышляют пообщаться с этим бандитом, тому, увы, — Непряхин развёл руками, — уже не быть. Не далее, как вчера, прознал я про то, что вся шайка Юра Мясника сама попала под нож. Всех до одного вырезали, и самого Юра, и Гвоздя вашего.

— Зашибись, — здорово озадачился я такой новостью. — А я хотел потолковать с этими гопниками. Вы должно быть не знаете, но именно Гвоздь убил господина Аляпкина.

— Вот как? — удивление Непряхина было под стать моему. — Очень то необычно.

— Это почему же? — усмехнувшись, спросил Тимон. — Неужто ваш Мясник кличку за любовь к свиной вырезке получил?

— Юр Мясник типом был подлым, — вместо Непряхина ответил урядник, — и до денег был жадным. Но занимался в основном ростовщичеством и должников своих третировал нещадно. Иной раз мог за долгую просрочку даже малость подрезать виновных. Ведомо нам, хоть и без доказательств твёрдых, что многих он изуродовал, а однажды кого-то даже уха лишил. Но до смертоубийства никогда дела свои не доводил. Не в его, мол, это правилах.

— Надо же, — хмыкнул я, — правильный какой. А вот Аляпкина подручный его прирезал и не поморщился.

— Сдаётся мне, — поднимаясь из-за стола, задумчиво произнёс Холмов, — что всё это неспроста. И убийство господина Аляпкина, и устранение шайки вымогателей — всё это звенья одной цепи. И нам стоит поторопиться назад в город.

— Считаете, — я тоже встал, — мне следует взглянуть на последние мгновения жизни этих упырей?

— Всенепременно, — кивнул Холмов и повернулся к жандарму: — Если про убийство бандитов стало известно в жандармерии, тела их должны ведь к вам в участок доставить?

— Так точно, — отчеканил урядник, — в холодильне нашей лежат. Готов сопроводить вас для оказания содействия. И если дозволите, — совсем другим тоном добавил он, — то я имел бы желание проехаться с вами на вашем пароходе. А коня моего после кто в участок доставит, я распоряжусь.

— Не имею ничего против, — пожал я плечами.

— Да пожалуйста, — поддержал меня орк. — Вот только пусть Еремей Пантелеевич прикажет своим людям воды в котёл натаскать и дров принести. А топку я уж сам запалю.

— Сей момент, господа, — совсем уже оживший Непряхин выскочил из комнаты, спеша раздать нужные указания, — сей момент!

Минут через двадцать мы отчалили, не согласившись на предложение Еремея Пантелеевича чуть задержаться и отобедать. Но не отказались от врученной в дорогу большой корзины с пирожками.

Урядник со светящейся от радости физиономией устроился впереди, рядом с Тимоном, предоставив нам с инспектором возможность вальяжно расположиться на заднем диванчике, пристроив посерёдке между нами корзину. И, соответственно, без всякой конкуренции поглощать один за другим оказавшиеся безумно вкусными пирожки.

Удовольствия не портила даже пыль, поднявшаяся из-под колёс резво рванувшего парохода. Сопровождение наше вновь отстало. Так что, по большому счёту, можно было графу и не озабочиваться отправкой с нами своих людей. Всё равно мы их почти даже и не видели.

В имение Миассова заезжать не стали, сразу отправились в жандармерию. Там урядник повёл нас с Холмовым в служебную «холодильню», а орк остался на улице, выразив желание окончательно истребить запас пирожков, надо сказать, оставшихся ещё в немалом количестве.

Трупы гоблинов из шайки Юра-мясника хранились в холодильне, как выяснилось, уже второй день. Получалось, что упокоили их в тот же вечер, когда от руки Гвоздя погиб Аляпкин. Подозрительное совпадение. В этом я полностью был согласен с Холмовым.

— Приступайте, Владислав Сергеевич, — зябко подёрнул плечами инспектор, — а я вас покараулю.