Агата и тьма

Оставив озадаченно хмурящуюся Айрин, Агата отыскала Джанет Камминз с мужем: они довольно смущенно стояли у стены, явно чувствуя себя лишними. Молодой человек эффектно выглядел в своем синем мундире, а Джанет была ослепительно хороша, подтверждая реальность расхожего штампа, когда секретарша снимает очки – и оказывается настоящей красавицей. Пышногрудой Джанет очень шло розовое платье с открытыми плечами.

– Ну что ж, пилот Камминз, – проговорила Агата, протягивая ему руку.

Он взял ее с легкой улыбкой:

– Боюсь, что не знаю, надо ли ее пожимать или целовать.

– Целиком ваш выбор.

Он пожал ей руку – и все трое весело засмеялись.

– Вы просто восхитительны, – сказала Агата Джанет. – Ваше место – на сцене.

Секретарь широко улыбнулась и чуть ли не зарумянилась. Кожа у нее была нежная и светлая, черные волосы красиво вились. Мысль о том, что Камминзу при такой роскошной жене может понадобиться знакомство с проститутками, показалась Агате нелепой.

– Боюсь, – сказала Джанет, запоздало реагируя на комплимент Агаты, – что мои детские мечты стать актрисой были задавлены страхом перед публикой.

– Я страдала тем же недугом, – призналась Агата и обратилась к пилоту: – Я так рада, что вам удалось получить увольнение сегодня!

– На самом деле, у меня опять было дежурство, но ваш друг Стивен Глэнвилл из министерства устроил мне увольнение. Я смогу провести всю ночь с Джанет: вернуться мне велено в девять утра. Он настоящий джентльмен, ваш мистер Глэнвилл.

– Совершенно верно. Он здесь сегодня будет. Жду его с минуту на минуту.

– Чувствую себя дурнем, – сказал курсант, – что не принес книгу вам на подпись.

– Забыли?

– Ну… я подумал, что это невежливо, в такой день.

– Чепуха. Я попозже вас обеспечу.

Его улыбка была заразительно юной.

– Мне хочется поскорее увидеть, как вы превратили роман в пьесу. Книга закончилась так… решительно.

– Я уже предупреждала вас, молодой человек: я изменила концовку. Надеюсь, вы не будете разочарованы. Может, вы поделитесь со мной своим откровенным мнением после спектакля.

– Если он мне понравится, – пообещал он, – я буду исходить восторгами.

– А если нет?

Он пожал плечами:

– Я буду исходить восторгами.

Они снова дружно засмеялись, после чего Агата, извинившись, ушла к Берти Моррису. Толстенький продюсер с лицом киногероя стоял чуть в стороне, отчаянно маня ее.

Подойдя, она спросила:

– По какому поводу сигналы, Берти?

– Прошу об одолжении. Критик из «Таймс» хочет взять совсем короткое интервью.

– Ну что ж, вот вам оно: нет.

– Но, Агата…

– Нет. И если у финального занавеса вы попытаетесь «неожиданно» пригласить меня выйти на крики «Автора, автора!» с речью, я откажусь… и, возможно, невежливо.

– Не речь… всего несколько слов…

– Берти, неужели нам нужно опять повторять это? Я не могу произносить речи. Я никогда не произношу речи. Я не стану произносить речи.

– Но, Агата…

– И ваше счастье, что я не произношу речей, потому что они получались бы очень плохо.

Разочарованное лицо Берти озарила теплая улыбка.

– Ну, я ведь должен был попробовать, правда, дорогуша?

Она улыбнулась:

– Наверное, да.

– Вы написали просто чудесную пьесу.

– Я согласна на просто «хорошую».

Продюсер тихо засмеялся, но тепло в его взгляде казалось неподдельным:

– Агата, в своей спокойной манере вы самая капризная из всех примадонн.

– Берти, из всех людей, кого я сегодня называла «милыми», вы и правда такой… милый. И спасибо вам.

– За что?

– Ну, во-первых, за то, что поставили мою пьесу, во-вторых, что сделали режиссером вашу славную талантливую жену – и к тому же собрали такой отличный актерский состав, несмотря на военное время. А еще за то, что вы единственный из опрошенных в «Золотом льве» не стали делать мне выговор.

– А, это! Мне было захватывающе интересно. Полицейский следователь задает вопросы об убийстве – почти как в одной из ваших пьес!

Он подхватил бокал с проносимого мимо подноса и пошел дальше.

Спустя двадцать минут Агата уже сидела на своем незаметном месте ближе к концу ряда между двумя необычайно импозантными спутниками: Стивеном Глэнвиллом и сэром Бернардом Спилсбери.

– Понравилась поездка? – шепотом поинтересовалась она у Стивена.

Округлив глаза, он прошептал в ответ:

– Я еще отомщу, дорогая моя… А вы не пригласили нашего друга инспектора?

– Вы второй задаете мне этот вопрос. Он и сейчас занят расследованием этих убийств.

Стивен стал совершенно серьезным:

– Мне по-прежнему не нравится, что вы оказались посреди всего этого театра ужасов. Признайтесь: вас мучают кошмары?

– Нисколько, – соврала она.

Ну, не совсем соврала: сцены убийств в ее снах не появлялись, однако Стрелок из детских кошмаров навещал каждую ночь.

Она повернулась к сэру Бернарду:

– Спасибо, что приняли мое приглашение.

– Я из-за этого концерт пропускаю, знаете ли, – сказал он, покосившись на нее с легким осуждением.

Агата прижала пальцы к груди:

– О, боже, нет…

– Да. Сегодня вечером на «Би-би-си».

И он чуть улыбнулся.

Она тихо рассмеялась.

Те, кто считал сэра Бернарда замкнутым и чопорным, просто толком его не знали.