Агасфер. В полном отрыве

Разумеется, бесконечно так продолжаться не могло. Несколько мелких ошибок Юта привели к тому, что он сам попал под серьезные подозрения и вынужден был уйти в глухое одиночное подполье. О возвращении «в революцию» в Петербурге и Москве не могло быть и речи. И полковник Герасимов, не желая окончательно терять ценного провокатора, решил перевести его в заграничное отделение охранки, где Ют еще мог принести пользу отечеству. Правда, имело место небеспочвенное опасение, что, оказавшись в Париже или Женеве, Ют может со свойственным ему цинизмом и легкостью предать своих кураторов и раствориться в Европе. Поэтому он использовал для «наживки» младшего брата Юта, сначала осторожно введя его в революционное движение, а потом серьезно скомпрометировав его.

Юту было объявлено о переводе и последнем задании охранки на его пути в Париж: ему предстояло застрелить убийц Витте. Выдавая Юткевичу новый паспорт, Герасимов вынул из рукава последний козырь: он предупредил его о том, что невыполнение задания и попытка Юта скрыться неминуемо приведут на эшафот его младшего брата Юрия.

Задание Юту не понравилось своей неконкретностью, и он прямо заявил полковнику о том, что справится с Витте сам, безо «всяких дилетантов». Однако Герасимов непременно желал «замазать» кровью Дубинина и его Союз русского народа, и дал добро на самостоятельные действия Юта только в случае провала железнодорожных «проводников».

За два дня до отъезда из Петербурга делегации Витте Ют с новым паспортом и в совершенно европейской экипировке отбыл в Берлин, где должен был дождаться своего часа и взять операцию под свой контроль…

Глава двадцать седьмая

Шанхай

– Я планирую сменить квартиру, которая была любезно предоставлена вами, на более подходящее мне жилье, Одагири-сан, – Агасфер вытянулся в кресле, насколько позволяли приличия, и бросил короткий взгляд на хозяина кабинета.

Консул слегка поднял брови:

– Вас не устраивает нынешняя, господин Берг? Скажите только, что именно вам нужно, и мы тут же решим этот вопрос.

– Позвольте задать вам прямой вопрос, господин генеральный консул: я похож на простофилю или идиота?

– Разумеется, нет!

– Тогда вам не стоит удивляться моему решению, Одагири-сан! Как и тому, что мне не подойдет любое предложенное вами жилье: разница между новым и старым будет заключаться только в количестве слуховых ходов в стенах, замаскированных отверстий для подглядывания и чрезмерно любопытных соседей-осведомителей. Простите за прямоту, Одагири-сан.

– А-а, вот вы о чем! – Консул пренебрежительно махнул рукой. – Вы же понимаете, что все эти дырки в стенах и потолках сделаны не специально к вашему визиту в Шанхай! И если вы заметили повышенное, скажем так, внимание к вашей частной жизни, то уверяю: это не мой приказ, а дурацкая инициатива людей, проживающих рядом с вами. Если хотите, я накажу их за эту назойливость и пришлю мастеров, которые заделают все обнаруженные вами ходы в стенах и потолке.

– Благодарю вас, Одагири-сан, но я уже принял решение…

Консул с сожалением развел руками:

– Как вам будет угодно, барон! Кстати, раз уж вы зашли ко мне… Вы уже две недели в Шанхае, и мои помощники, признаться, начали беспокоиться. Вам предоставлен полный карт-бланш, по первому вашему пожеланию мы готовим нужные бумаги и отчеты. Вы посещаете наши участки, беседуете с низовым аппаратом – и до сих пор ни словом не обмолвились о своих впечатлениях о нашей работе. Это несколько нервирует, знаете ли… Поймите правильно, господин Берг: мы ничего не скрываем от вас! Но, возможно, нужны наши пояснения по тем или иным вопросам? Некоторые вещи могут показаться человеку со стороны странными, навести его на ложные выводы…

– Вам пока не о чем беспокоиться, Одагири-сан. Вы ведь наверняка знаете, что за эти две недели я не отправил в Токио ни одной депеши о результатах моей миссии. Пока я только накапливаю необходимую информацию, – Агасфер встал, показывая, что беседу он считает законченной. – Думаю, уже через неделю я ознакомлю вас и других членов вашей пятерки со своими выводами. И отправлю отчет в Токио только после того, как получу ваше согласие.

– Что же, благодарю вас, барон! – Одагири тоже встал и учтиво поклонился на прощание.

Подойдя к окну, он подождал, пока его гость сядет в автомобиль и, возвращаясь к столу, негромко позвал:

– Ямомото! Чоо!

Одна из декоративных панелей в стене легко скользнула в сторону, и в кабинет зашли директор «Мицуи Буссан Кайси» и банкир Чоо.

– Ну, что скажете, друзья? – Одагири мотнул головой в сторону кресел, и вошедшие сели.

– Я не знаю, что и думать, Одагири-сан, – признался Ямомото. – Это, наверное, от недостаточного опыта общения с европейцами… С одной стороны, Однорукий не совершил пока ничего угрожающего нам. Он не встречается с опасными нам людьми, не копается в документации сверх меры… Тем не менее я чувствую исходящую от него угрозу…

– А вы, Чоо?

Банкир пожал плечами: