Афродита размера XXL

Преклонных лет «жигуленок» удерживался на хвосте у нового «Пежо» великим напряжением своих и Иркиных сил. Подружка явно устала и моему появлению нисколько не обрадовалась.

— Ты с ума сошла?! — набросилась она на меня. — Оставила наших игривых зайчиков без присмотра! А если они сейчас дадут газу и умчат от нас на свое зверское секс-пати?!

— Не уедут, не волнуйся, — уверенно сказала я. — С ними Масяня, а Колян никогда не потащит на сомнительное мероприятие малыша. Может, он не безупречный муж — этот вопрос как раз хотелось бы прояснить, — но отец образцовый. Давай временно оставим тему кроличьих тусовок. Я должна рассказать тебе, что я думаю о мужской солидарности.

— Ты ради этого пересела из одной машины в другую? Это так срочно? — не поверила Ирка.

— Суди сама. До меня только что дошло, что Сашка Торопов никогда не был любовником Марии Петропавловской. У Маши был роман не с ним, а с его отцом. С Дмитрием Тороповым!

— Ты что?! — Ирка сняла руку с руля, чтобы покрутить пальцем у виска. — Анка утверждает, что ее Димочка Машу терпеть не мог, считал ее совсем не подходящей подругой для жены преуспевающего бизнесмена, жуткой неудачницей и чуть ли не круглой дурой!

— Враки! Чистое притворство! — возразила я. — Подумай сама: могла ли Диме так активно не нравиться женщина, поразительно похожая на ту самую Анечку, в которую он страстно влюбился двадцать лет назад? Вспомни, Анюта говорила, что в юности они с Машей были как сестры — и внешнее сходство присутствовало, и жили общей жизнью: ходили в походы, прыгали с парашютом, пели песни под гитару… И Маша в отличие от остепенившейся Анны за прошедшие годы не сильно изменилась.

— Хм… — Ирка задумалась. — А как же показания няни Юли и мелкой Танюшки? Они же видели, как Сашка Торопов в парковой аллее обнимал-целовал Марию и тетешкал ее младенца!

— Сашка мог это делать сугубо по-родственному, ведь маленький Васенька ему сводный брат, и Маша, стало быть, тоже не совсем чужая.

— Хочешь сказать, Сашка был в курсе Диминого романа с Машей? Все знал и покрывал отца, Анне ничего не говорил, а сам с новой родней успел познакомиться, — смекнула Ирка. — Теперь я понимаю, к чему были твои слова о тайной мужской солидарности… Но, пардон! А как же белая спортивная куртка с олимпийскими кольцами? Неужели Сашка так проникся родственными чувствами, что бегал навещать сводного братишку три раза в неделю? Или это был не Сашка, а Дима, позаимствовавший подходящую по размеру курточку у взрослого сына?

— Да у Димы есть точно такая же! — объяснила я. — Я вчера случайно узнала, что Анка купила на распродаже в спортивном магазине одинаковые спортивные костюмы для своих мужчин. Я, правда, не знаю, записан ли Торопов-старший в какой-нибудь спортклуб, но эти вечерние визиты к Маше трижды в неделю совершал точно он, а не Сашка. Сашка-то ходит в свою секцию каждый будний день, причем занимается он в клубе «Геракл» в Доме офицеров, а это на другом конце города. Вот Диме, наоборот, не составляло большого труда забегать в гости к Петропавловской: офис его фирмы совсем недалеко от дома Маши, в двух шагах от Ноябрьского парка! Кстати, пару дней назад я случайно встретила старшего Торопова возле парка, он бежал куда-то с большим пакетом разной еды. Сказал, что будет обедать в офисе, а сам, наверное, мчался к милой Маше.

— Как удобно! — восхитилась Ирка. — Интересно, это случайное совпадение или Маша специально поселилась поближе к любимому мужчине?

— Не удивлюсь, если это он ее там поселил, — сказала я. — Помнится, Лазарчук мимоходом упомянул, что квартирка у Петропавловской была не съемная, а своя собственная. На какие же деньги купила ее хроническая неудачница, безработная женщина с маленьким ребенком и без состоятельной родни?

— Зато Торопов мужик состоятельный, вполне мог себе позволить подарить подруге квартирку! — подхватила подружка. — Нормальный, кстати, жест — в благодарность за рождение сына.

Вроде все встало на свои места. Мы немного помолчали, а потом Ирка кислым голосом спросила:

— Анка не знает?

— Нет, хотя могла бы и догадаться. Уж слишком бурно Димочка реагировал на вашу липовую заяву с признанием Васеньки Петропавловского полноправным членом семьи Тороповых! — с досадой сказала я. — Руки Анке целовал, называл ее благороднейшей из женщин! Явно решил, что Анюта все узнала, но проявила великодушие, простила мужу измену.

— Ей мог рассказать об этом сын, Сашка, — согласилась Ирка.

— Кстати, о сыне! Я думаю, когда Дима первый раз пришел в сознание и спросил, где его сын, он интересовался вовсе не Сашкой, — сказала я. — Его беспокоило, куда пропал маленький Васенька!

— Логично, — согласилась подружка.

Мы опять помолчали, и снова Ирка вернулась к больному вопросу:

— Анке расскажем?

— Ой-ей-ей! — я заныла, как будто у меня разболелся зуб. — Так не хочется!