Афродита размера XXL

Увидев его в спортивном костюме, я насторожилась: в «Партизанской правде», где трудится мой муж, строгий дресс-код клеймят позором как пережиток буржуазии, однако обычно редакционный люд все-таки дозирует демократичность своих нарядов, в трико никто не ходит.

Подумав, что супруг просто не нашел чистые джинсы и джемпер, я с досадой спросила:

— Ну и куда ты в таком виде?

— А что? — Колян не без удовольствия оглядел себя в большом зеркале. — По-моему, смотрюсь вполне спортивно!

И тут вдруг до меня дошло, что мы с Иркой совершили непростительную ошибку, которая может зарубить наш простой и гениальный план охоты на зайцев на корню! В ужасе я посмотрела на настенный календарь и не сдержала горестного стона:

— Сегодня суббота! Выходной день!

«Значит, Коляну и Моржику не нужно идти в офис! — тревожно забубнил мой внутренний голос. — Значит, они могут загулять прямо с утра!»

— Сегодня не только выходной, но и праздничный день, с чем я всех нас и поздравляю! Сегодня День защиты живой природы! — торжественно сказал Колян и нежно потянул за хвост Филимона.

Кот мявкнул что-то прочувствованное в поддержку природоохранных мероприятий, а Колян проказливо засмеялся. Он даже не подозревал, что для меня самым радостным праздником был бы не День защиты живой природы, а День нападения на отдельных ее представителей (главным образом, сереньких и длинноухих) с последующим превращением их в необратимый натюрморт.

— Как собираешься праздновать? — мрачно спросила я, похлопывая по ладони деревянной толкушкой для картошки.

С ее помощью запросто можно было расписать кого-нибудь хоть под хохлому, хоть под лошадь в яблоках.

— Поеду с Моржиком в поле, — легко ответил беспечный Колян. — Я же обещал ему помочь со снопом на празднике урожая, ты разве забыла?

Конечно, я забыла, а кто бы на моем месте не забыл? Праздник урожая, пасторальное торжество пахарей и сеятелей, конкурс непрофессиональных сноповязальщиков — до них ли мне было в последнее время? Однако рефлексировать было поздно. Я остро посмотрела на соседские куранты с неживой птичкой:

— В котором часу начнется это ваше аграрное шоу?

— В десять, — ответил муж, заталкивая ноги в кроссовки. — Только-только успеем доехать! Выгляни в окошко, Моржик еще не прибыл?

Я посмотрела и доложила:

— Прибыл. Привет, Моржик! — преувеличенно широко улыбнувшись, я помахала ручкой знакомому «Пежо».

— Пока, я пошел!

Через минуту «Пежо», прощально бибикая, отъехал. Я проводила пижонский автомобиль сузившимся взглядом и гораздо более теплой и искренней улыбкой поприветствовала старенькую «шестерку», без спешки, шума и пыли занявшую освободившееся место под моим окном.

— Привет! Ты к празднику готова? — выглянув в окошко, крикнула Ирка.

— Это к Судному дню живой природы? Всегда готова! — взмахнув толкушкой, ответила я.

— Молодец! — похвалила меня подруга.

И с непередаваемой людоедской интонацией провозгласила:

— Береги природу, мать нашу!

По общему мнению участников и гостей, Праздник поля удался на славу, что мне лично особого удовольствия не доставило. Мы с Иркой бездарно убили чудесный осенний денек на неотступную слежку за мужьями, а они так и не сделали ничего предосудительного! Я уже даже не знала, радоваться этому или нет. У меня глаза болели от бинокля, с которым я за шесть часов не рассталась и на шесть минут. А Ирка, у которой оптического прибора не было, разодрала красивую белую куртку, ползая по колючей стерне на брюхе. Зато мужчины наши были совершенно счастливы.

— Видали, какой мы сноп скрутили? — по-детски радовался Колян, подпрыгивая на заднем сиденье «Пежо» с риском придавить задремавшего Масяню. — Самый большой! Самый лучший!

Огромный лохматый сноп, за который аграрная фирма «Наше семя» в лице ее директора Моржика получила призовой кубок, ехал в город в «шестерке», с Иркой.

— Один бы я не справился. Спасибо тебе, Колян! — с признательностью сказал Моржик.

— Скажи лучше спасибо липкой ленте, — буркнула я. — Если бы вы, пара жуликов, под классической веревочкой из колосков не обмотали свой сноп скотчем, он не стал бы самым большим!

— Это было не жульничество! — возмутился Колян.

— Разве? А что же это было? — язвительно спросила я.

— Ну… Что-то такое… Вполне достойное! — задумался он.

— Русская смекалка, — предложил свой ответ Моржик.

— Так вы не с зулусами соревновались, а с соплеменниками! — напомнила я.

— Значит, у соплеменников не было того, что есть у нас! — запальчиво сказал Колян.

— Скотча! — кивнула я.

— Да нет же! Нашим мощным секретным оружием была мужская солидарность! — не согласился Моржик.

— Подумаешь! — я сначала фыркнула, а потом задумалась.

Размышления о сути и многообразных проявлениях секретной мужской солидарности оказались столь результативными, что я почувствовала острую и неотложную необходимость в солидарности женской, в связи с чем попросила Моржика:

— Останови машину, пожалуйста! Я пересяду к Ирке.

— Правильно, — Колян одобрил это решение, не вникая в мои мотивы. — Ты садись в «шестерку», а я переберусь вперед. Масяньке будет гораздо удобнее, если он останется на сиденье один.