Африканский штрафбат

Нефёдов чувствовал, что не только стремление загладить свою вину перед дочерью движет генералом-разведчиком. Уж слишком рьяно Скулов принялся помогать ему: пробил по своим каналам временное зачисление отставного лётчика на воинскую службу и поступление его в распоряжение 10-го Главного управления Министерства обороны СССР, ведавшего личным составом. Такая «крыша» позволяла пройти серьёзную подготовку к заданию и без проблем покинуть Советский Союз, чтобы незамеченным для враждебных спецслужб «вынырнуть» под новой легендой в нужном месте на Западе.

В составе группы военных советников, отправляющихся в одну из Африканских стран, пятидесятитрёхлетний ветеран прошёл обязательные десятидневные курсы. Вместе с набором полезных знаний о специфике мест, где придётся в течение нескольких лет учить чернокожих союзников премудростям обращения с советской военной техникой и воевать, лётчики, авиатехники, а также ракетчики и танкисты получили полный набор прививок от холеры, Q-лихорадки и брюшного тифа.

Перед самым отъездом Скулов ещё раз встретился с Нефёдовым. Пришёл черёд расставить все точки над «i».

– Там, куда вы отправляетесь, у нас пока нет своего резидента, – без предисловий сразу перешёл к делу генерал военной разведки. – Командующий местными ВВС – ваш старый приятель и наверняка не откажется вас принять на службу. Этот Хан вхож к президенту страны Моргану Арройе. Речь идёт о зловещей фигуре, враге СССР номер один в Африке. При попытке его физического устранения пропал ваш сын. Зато теперь представляется возможность нанести удар по цели не из стратосферы, а с расстояния вытянутой руки.

Генерал выразительно взглянул на Нефёдова.

– Я вас понял, – сдержанно кивнул Борис. Ему очень хотелось послать этого умника с его тонким намёком на толстое обстоятельство подальше. Ведь понятно было, о чём не договаривал Скулов: «Уберите Арройю, и вы поможете своему парню вернуться на Родину не сдавшимся в плен трусом и предателем, а героем, выполнившим важное задание Родины».

Борис хорошо знал эту породу чиновников, готовых без счёта платить за собственный карьерный успех чужими жизнями сломанными судьбами. Но в том положении, в котором он теперь находился, оставалось хвататься за любую протянутую тебе руку, пусть даже она принадлежит прокажённому. Поэтому Нефёдову пришлось пожать на прощание лапу негодяю, который совсем недавно цинично отказался от его попавшего в беду сына и своего подчинённого. Но это вовсе не означало, что Борис смерился с той ролью, которую ему уготовил гэрэушник. Ведь пробираться в раздираемую взаимными подозрениями дикую страну с миссией киллера означает сразу стать ходячим мертвецом – похлеще тех, что «производят» колдуны мрачного культа Вуду. У диктаторов, умеющих долгие годы удерживаться на троне, особый нюх на подосланных к ним убийц. Каждый такой великий плут обычно за версту чует опасность и без юридических формальностей отправляет подозрительных незнакомцев под топор.

«Не-ет уж, ищи себе других камикадзе!» – мысленно ответил Борис генералу, но виду не подал, что несогласен с поручаемым ему заданием.

Однако мало просто показать фигу в кармане вербующему тебя в шпионы профессионалу. Ведь в таких случаях всё делается таким образом, чтобы «живой снаряд» не имел физической возможности отклониться от навязанной ему траектории. К счастью, Борис обладал некоторым опытом нелегального существования за границей…

Это произошло в 1936 году, когда молодого лётчика направили на гражданскую войну в Испанию. Тогда офицер Красной армии по чужим документам проехал чуть ли не через половину капиталистической Европы. Причём, ехал он один, без бдительного сопровождающего из НКВД. Из того путешествия Борис сделал главный вывод: чтобы иметь в роли нелегала максимальную степень свободы, а не быть марионеткой в чужих руках, необходим резервный запас денег и связей.

Поэтому уже на следующее утро Нефёдов отправился на поиски своего старого фронтового товарища – Лёни Красавчика по прозвищу «Одесса». В последний раз они виделись почти два года назад на похоронах сослуживца, который, несмотря на почти годичную службу в 1943 году в штрафной эскадрилье, сумел после войны из капитанов дослужиться аж до генеральских погон и министерской должности.

Глава 24

До Бориса регулярно доходили слухи о впечатляющей карьере «Одессы». Впрочем, «карьера» – это было не совсем точное определение весьма верчёного-кручёного процесса наработки частного капитала в стране побеждающего социализма, в котором почти беспрерывно находился этот «ударник капиталистического труда». Борису деловые эксперименты талантливого комбинатора казались диким покером, – чрезвычайно азартной и одновременно опасной игрой, когда на кону пан или пропал, а в кармане заряженный пистолет. А ещё где-то поблизости от игрока, желательно в пределах стремительного броска, должно находиться окно, предусмотрительно не запертое на щеколду, – на случай внезапного появления милиции с ордером на твой арест.