Африканский штрафбат

– Ой, просите! Меня зовут Марина. Я невеста Игоря. Он вам обо мне не рассказывал? У нас уже и кольца куплены… Знаете что, Борис Николаевич, – приезжайте к нам. Вы, как отец, должны потребовать, чтобы мой папа сказал вам правду об Игоре. Он как его начальник должен знать, где находится его подчинённый. Мне он толком ничего не говорит, – ссылается на секретность его задания. А я уверена, что он знает что-то важное, но молчит.

Менее чем через час Борис подъехал на такси к указанному ему дому. К выходящему из «Волги» пятидесятилетнему мужчине подбежала миниатюрная миловидная девушка.

– Вы отец Игоря? Я Марина.

Борис осторожно пожал протянутую ему миниатюрную ладошку и не смог сдержать нежной улыбки при виде этого трогательного взволнованного существа, похожего на взъерошенного воробушка.

По дороге девушка взволнованно рассказала, что не доверяет своему отцу, который пытается убедить её, что Игоря задержали обычные командировочные дела.

– Игорёк обязательно бы позвонил.

Борис тоже ощущал беспокойство за сына, но стал успокаивать девчонку: сказал, что пока ещё серьёзных поводов для волнений нет, ведь с момента отлёта Игоря прошло всего три дня – срок небольшой, а для военного человека подобные задержки, вообще, обычное дело. Да и не отовсюду можно позвонить родным и любимым.

– Нашего брата порой в такие края заносит, где люди до сих пор, как при царе горохе живут. Так что, Мариночка, думаю, вы напрасно подозреваете своего отца в чём-то дурном. А вам, как будущей жене офицера, не помешает научиться ждать и не паниковать при любом случае.

Однако всего через пять минут разговора с начальником Игоря, Нефёдов-старший уже полностью разделял подозрения его дочери. Борису показалась крайне неприятной манера генерала говорить о своём подчинённом с равнодушием человека, потерявшего что-то несущественное, о чём хочется поскорее забыть, дабы не портить себе хорошее настроение.

Действительно, удачно избавившегося от неподходящего зятя генерала, теперь беспокоило лишь одно: как быть с дочерью? Ведь она уже не маленькая девочка, которую можно успокоить, купив ей более красивую куклу взамен утонувшей в фонтане. А тут ещё папаша отправленного в тартарары лейтенанта так некстати заявился. Кто его звал?! Насупленный из-под кустистых бровей взгляд Скулова перебегал с дочери на незванного гостя. Нефёдов-старший физически ощущал исходящую от хозяина дома враждебность.

Борис вдруг поймал себя на том, что ему знаком этот крепкий подбородок, словно выдолбленный из куска гранита. Где-то он его уже видел. «Анархиста» охватило предчувствие неожиданной разгадки странного дежавю.

В это время Георгий Иванович на грани вежливости потребовал, чтобы нежелательный визитёр покинул его дом:

– К сожалению, ничем не могу вам помочь. Операция, в которой участвовал ваш сын, является секретной. Если от него не будет никаких вестей в течение трёх месяцев, вы вправе сделать официальный запрос в Министерство обороны…

Борис вскинул голову и дерзко улыбнулся невысокому широкоплечему человеку. При этом своим указательным пальцем он потрогал себя за подбородок в том месте, где на лице генерала имелся шрам.

– А ведь мы знакомы. Вон какая у вас отметина от нашей прошлой встречи осталась. А зубы, погляжу, вставили. Как настоящие! Фарфоровые что-ль?

Генерал запнулся, и с минуту молчал. Потом его горбоносое лицо растянулось в натужной ответной улыбке, но голос его вибрировал от едва сдерживаемой ненависти.

– Это хорошо, что ты меня узнал, гражданин «Анархист». Я то тебя почти каждый день вспоминаю, когда бреюсь перед зеркалом… Откровенно говоря, давно мечтал свидеться.

Генерал сложил руки за спину и принялся покачиваться на каблуках.

«Вот нервы! – подумал Нефёдов. – Другой бы рявкнул на меня. А этот снисходительной улыбочкой отделался. Нет, перед тобой не дубоватый служака с предсказуемыми рефлексами, а очень хитрый человек. Чувствуется школа Артура Тюхиса».

– Ну-ка, дочка, выйди, – попросил Марину Скулов. – Мне со старым знакомым по душам поговорить надо.

Когда девушка вышла, Скулов, более «не валяя Ваньку», напрямик заявил Нефёдову:

– Неужели ты ещё надеешься, что я хоть пальцем пошевелю ради спасения твоего отродья?

Нёфёдов опустил голову:

– Как отец прошу: скажи, где мой сын. У тебя ведь тоже дочь, и она любит моего Игорька. Это наши с тобой старые счёты… но почему должны страдать дети.

Любит! – издал возмущённый рык генерал и рубанул остро сложенной ладонью воздух у своего морщинистого горла. – Да твой выродок вот где у меня был! Выскочка, пробка, пустоцвет! Заморочил голову моей дочери ради карьеры и думал, что в дамки прошёл. Но я ему крылышки его шустрые подрезал! Жаль, что паренёк так и не узнал, что родному папочке обязан тем, что могилкой ему стала чужая земля.