В наёмнических ВВС служил десятка три кубинцев. Эти летчики имели богатый боевой опыт. Большинство из них участвовало в неудачной высадке контрреволюционеров на «Остров свободы» в 1961 году. Многие из тех, кто не был сбит, прикрывая десант в «Заливе свиней», оказались затем не удел. Найти работу в США лётчику-эмигранту не просто. Поэтому они хватались за любую возможность «подхалтурить». Один из кубинцев, рассказал Борису, что во время неудавшегося вторжения на Кубу, он командовал эскадрильей В-26. А сюда приехал, чтобы продолжить борьбу с коммунистами. Путь даже у них здесь другое обличье. Ну а кроме того, завербовавшее наёмника ЦРУ обещало ежемесячно начислять на его банковский счёт 800 долларов сверх того, что ему будет платить местный диктатор.
– Это очень выгодный бизнес. В Штатах же я в лучшем случае получу место разнорабочего на стройке или заправщика на бензоколонке. Где справедливость?! Мой отец был богатым латифундистом55. Но после бегства Батисты56 и прихода к власти красных я лишился всего. Откровенно говоря, в Штатах я человек второго сорта – эмигрант, к тому же цветной. Но тут в Африке я уважаемый сеньор!
Кубинец многозначительно посмотрел на кубики льда на дне своего бокала с колой, слегка встряхнул ими, и ухмыльнулся:
– Вся прелесть в том, что этом адском пекле все мы для местных, как эти кубики льда – белые господа с севера, – роскошь, которую они могут позволить себе за очень хорошие деньги…
Столь необычные встречи происходили у Бориса почти каждый вечер. Многие относились к нему с доверием. Нефёдов и в самом деле чувствовал себя своим в новом обществе. Быстро адаптироваться к службе в Легионе ему помогло то, что он никогда не принадлежал к числу тех, кого принято называть «сапогами». То есть никогда не являлся узколобым фанатичным-служакой. Будучи всегда готовым защищать интересы Родины, где она прикажет, Борис вместе с тем позволял себе свободно думать и анализировать происходящее. Случалось, что его собственное мнение расходилось с линией руководства страны и партии. В таких случаях, не изменяя приказу и офицерскому долгу, «Анархист» старался минимализировать своё участие в неправедном деле. Такой менталитет позволял Нефёдову всегда гибко реагировать на перемены.
Наступил момент, когда Борис поймал себя на мысли, что перестал видеть в сослуживцах недавних смертельных врагов. Таково уж видимо свойство нормальной человеческой психика, что она в интересах быстрой адаптации к новой среде блокирует негативные воспоминания. Ведь если бы Нефёдов продолжал искать среди новых сослуживцев того «фрица», что убил его закадычного дружка под Сталинградом или расстреливал с бреющего полёта толпы наших беженцев в Белоруссии и на Украине, то он просто не смог бы нормально работать, а думал бы лишь о мести.
Ради дела необходимо было разглядеть в бывших врагах что-то достойное уважения. Оказалось, что на уровне простых солдат разница между бывшими противниками была не столь уж принципиальной. В первую очередь каждый лётчик, будь он немец, француз, итальянец или американец, сражается за своих товарищей по экипажу, звену и эскадрилье, а уж затем за ордена, славу, и наконец, за навязанные ему политические цели. Большинство немецких пилотов, прошедших Вторую мировую войну, не являлись убеждёнными нацистами. Они просто выполняли свой долг перед Родиной, испытывая чувство гордости за принадлежность к элитному роду войск и прославленной эскадре. Всё это, как профессионалу, Нефёдову было вполне понятно.
Вообще ветеранов Люфтваффе здесь в Легионе было достаточно много. После войны тысячи уцелевших в боях немецких лётчиков искали себе новое профессиональное применение. Возрождённые ВВС Западной Германии не могли предоставить работу всем желающим. Зато воздушных «экспертов» с удовольствием нанимали в странах «Третьего мира», комплектуя собственные ВВС первоклассными кадрами.
Даже ведущие германские авиаконструкторы, такие как Вилли Мессершмитт и Курт Танк – создатель знаменитого истребителя Фокке-Вульф-190 после войны мотались по миру, как странствующие пилигримы, предлагая свои услуги любому, кто готов заплатить. Мессершмитт нашёл работу лишь в Испании, которой продолжал править коричневый диктатор Франсиско Франко, которому нацистский «Легион Кондор» когда-то помог разбить красных республиканцев.
Танк же проектировал истребитель для аргентинских ВВС, потом создавал боевые самолёты для Индии и Египта. В родной же Германии ни одна фирма не хотела компрометировать себя связью с авиаконструкторами, запятнавшими себя работой на Гитлера.
У лётчиков были схожие проблемы. По-настоящему они были нужны лишь всевозможным «банановым диктаторам».
Глава 62
Занимаясь своими ежедневными делами, Борис ни на секунду не забывал про южноафриканца Хенка «Бомбардировщика» – влиятельного и опасного «Глота». Тот мог нанести новый удар в любой момент.
Однажды их пути случайно пересеклись на аэродроме. Южноафриканец сделал вид, что ужасно рад встрече, и вёл себя очень любезно. Он сам вспомнил про недавний эпизод на инструктаже: