Афон и его судьба

Остановившись в Зографе на обширном и некогда великолепном архондарике, я хорошо отдохнул от утомительных переходов предыдущих дней и привел себя в порядок для дальнейшего путешествия. Но скоро двинуться дальше мне не пришлось: интересные рукописи монастырской библиотеки настолько меня увлекли, что, пользуясь любезностью симпатичного библиотекаря, пробыл там больше недели.

Главнейшим просветительным центром для болгар в турецкую эпоху были преимущественно два места: Афон и Рыльский монастырь. Поэтому древний Зограф на Афонской Горе является представителем болгарской стихии. А его драгоценное книгохранилище в прошлом служило источником духовного вдохновения болгарского народа. Здесь подолгу работали и отсюда вышли выдающиеся представители болгарской письменности, просвещения и культуры.

* * *

Перед выступлением в новый поход я еще раз побывал в Зографском соборе на ранней литургии. После чего, сделав несколько фотографических снимков, простился с гостеприимными хозяевами и двинулся в путь к морю. Иноки Зографа предупредительно снабдили меня своими мулами и проводником, оказавшимся мне во многом полезным знанием подробностей зографской жизни, о которой информировал меня в интересном рассказе по пути.

Мы направлялись теперь на западный склон Святой Горы, так как я поставил себе целью попытаться в дальнейшем пройти на юг уже берегом моря. И это путешествие оказалось одним из самых приятных, я даже не могу в точности припомнить, сколько времени прошло между моим отъездом из Зографа и прибытием к началу морских просторов. Дорожка к морю все время вилась между величественных дубов, яворов и других благоухавших деревьев. А спустя какой-нибудь час уже значительно поредел их зеленый коридор, обнаруживая прямо перед нами голубую и искрившуюся морскую гладь. И тотчас же за моей спиной послышался голос проводника, весело указывавшего рукой на какую-то высокую постройку, видневшуюся вдали на берегу моря:

– А вот и пирг зографской арсаны[12], живут там наши братья! Зографская арсана представляет собой нечто вроде портового склада на пристани для разгрузки и хранения различных продуктов, приходящих на судах для монастыря. Отсюда же отплывают и суда, нагруженные разными афонскими грузами (лес, дрова, орехи, маслины и т. д.). На арсане обычно имеется и скромный храм.

Отдохнув немного у подножия пирга, двинулись мы в дальнейший путь вдоль берега. Широкие песчаные проталины сменялись грудами скользких камней-кругляков, в течение столетий нагромождавшихся здесь прибоями моря, что доставляло немало огорчений моему старательному и неутомимому мулу.

Он ежеминутно скользил и спотыкался, что на песчаных местах заменялось увязанием.

Но несмотря на такие неудобства путешествия вдоль самого берега, мой проводник все же предпочитал его движению по соседнему горному склону.

– Там, конечно, ехать лучше, господин! – пояснял мне добродушный болгарин. – Только не всегда доедешь вовремя той дорогой, куда нужно. Там столько горных тропинок между кустами, что легко собьют с дороги… Я давно там не ходил и позабыл дорогу. Здесь, правда, труднее, но вернее.

Я, конечно, не пытался спорить с добродушным проводником и вместе с бедным мулом решил примириться с неудобствами нашего трудного пути по грудам камней и песчаным трясинам. Вскоре, однако, все наши мытарства благополучно окончились: вдали, красиво возвышаясь на прибрежной скале, уже виднелся среди садов и цветущих рощ греческий монастырь Дохиар.

В древней лавре св. Афанасия

1

Солнце спускалось, когда мы, усталые, подходили к Лавре – самой древней и славной обители на Горе Афонской. Дорожка теперь вилась по склону горы, по которой тысячи лет назад, может быть, ступал великий пустынник. Подумать только: тысячу или больше лет!..

Был тихий вечер. И радостно отзывалась в душе мелодия лаврского колокольного звона, совершенно особенных и замечательно подобранных колоколов. Этот звон своей мелодичностью ласкает слух и серебристыми певучими звуками духовной радостью наполняет душу паломника.

Но вот и каменный замок Лавры. Это целая крепость. Кругом высокая стена с пятнадцатью маленькими башнями, – крепко отгородились монахи от мира! Впереди высится башня Иоанна Цимисхия, тоже четырехугольная, с зубцами. Из-за стены виднеются купола собора по стене кельи. В общем, что-то архаическое, но красивое и на всю жизнь памятное.

Предъявив свои документы вратарю, мы отдохнули 10–15 минут, пока он вернулся от епитропа и с его благословения пригласил нас в парадный архондарик. Там окружили нас вниманием и приветливостью, соблюдая добрые заветы гостеприимства из глубокой старины. Нас удобно разместили, помогли разложиться и привести себя в порядок после долгой и тяжелой дороги, затем пригласили в столовую. Туда же вскоре пришел и величавый старец-епитроп. Подали восточное угощение: варенье с холодной водой, по рюмке «ракички» – и заключили это ароматным кофе, занимая нас приветливым разговором вплоть до ужина, который накрыли в соседней комнате.