Афганский транзит

– Теперь один вопрос, товарищ Суриков, – произнес Бобосадыков голосом, полным деловой озабоченности. – Если не секрет, какова цель вашего приезда? Не может же в самом деле товарищ из Москвы ехать к нам искать наркотики, если мы тут сами не дремлем. – Понимая, что вопрос может оказаться не совсем тактичным, подполковник правой рукой легким жестом обвел собравшихся. – Если наркотики – это прикрытие, здесь все свои. Уголовный розыск. ОБХСС. Все наши. Каждый вам охотно поможет, когда будет надо.

– Никаких секретов. Для своих, конечно, – последние слова Суриков выделил интонацией: мол, вы и есть эти «свои». – Когда следственная группа прорабатывала дело Хошбахтиева – вы, должно быть, о нем помните? – так вот, тогда всплыла фамилия некоего Исфендиарова. Мне поручили в этом эпизоде разобраться.

Неожиданно Суриков заметил, как помрачнело лицо Бобосадыкова, как сдвинулись его брови над переносицей.

– Неужели только какие-то неясности в отношении уважаемого человека заставили вас ехать к нам? – голос подполковника звучал недовольно. – Можно было запросить нас, мы бы дали достойный ответ.

– Видимо, дело не в достойном ответе, а в объективности, – возразил Суриков.

– Что ж, воля, как говорят, ваша, – сказал Бобосадыков, не скрывая горечи. – Но я делаю из этого два вывода. Прежде всего о том, что нам не доверяют. Потом, кто-то старается опорочить очень уважаемого человека. Ветерана. Бескорыстного служителя…

Кому и как служил Исфендиаров, полковник не стал уточнять. Всем видом демонстрируя, что разговор стал для него неинтересен, он сказал:

– Хорошо, товарищ Суриков, для вас мы сделаем все, что в наших силах. Я думаю, первым делом вам надо побывать на приеме лично у товарища Утежана Бобоевича Сарыбаева. Он…

– Зачем? – спросил Суриков, не сумев скрыть удивления. – Разве у секретаря райкома нет иных дел?

Бобосадыков ласково улыбнулся.

– Конечно, у него есть дела. Много дел. Но вы приехали из Москвы в его район…

– Почему в его район? – в голосе Сурикова звучала веселость.

– Да, конечно, – словно спохватившись, сказал Бобосадыков. – У нас тоже перестройка. Тоже. Тем не менее товарищ Утежан Бобоевич Сарыбаев отвечает лично за все, что происходит в районе. За всех людей, за меня, даже за вас…

– Зачем ему отвечать за меня? – дерзко спросил Суриков, еще не понимая всей своей невежливости по отношению к товарищу Утежану Бобоевичу. Бобосадыков среагировал мгновенно.

– А если, уважаемый, с вами что-то случится на нашей земле? Разве не Утежан Бобоевич будет держать отчет перед центром? Вы задумались?

И сразу, отрешившись от дел серьезных, повеселев голосом, спросил:

– Скажите, пожалуйста, как там, в столице поживает следователь товарищ Гдлян-Иванов? Не собирается ли он организовать еще одно уголовное дело для какой-нибудь республики? Москва привыкла выставлять перед миром жителей Средней Азии, будто у вас в России нет недостатков.

– Почему товарищ? – спросил Суриков, не поняв глубокого юмора вопроса. – Это ведь два разных следователя.

– Разве?! – удивился Бобосадыков. – А мы считали, что это один змей с двумя головами!

Взрыв веселого смеха покрыл его слова. Ой, как смеялись деятели охраны правопорядка!

– Их здесь не любят? – спросил Суриков.

Бобосадыков всплеснул руками и поднял их на уровень груди, словно готовился принять на себя волейбольный мяч.

– Очень даже любят! Товарища Гдлян-Иванова любят все. И если он погибнет в схватке с черными силами зла, мы ему у себя поставим большой дорогой памятник.

– Чем скорее, тем лучше, – сказал чернобровый капитан, сидевший ближе других к начальнику.

И снова все засмеялись. Бобосадыков оставался серьезным. Он веселел только в тех случаях, когда шутил сам. Дав людям посмеяться, подполковник сурово сдвинул брови.

– Какие вопросы у вас к нам, товарищ Суриков?

– Раз уж вы сами заговорили о наркомании, меня интересует, много ли на территории района потребляющих зелье?

Подполковник насторожился.

– Можно подумать, товарищ Суриков, что милиция отвечает за то, что наркоманы в районе существуют.

– Я этого не говорил. Меня просто заинтересовало количество. Предположение об ответственности ваше собственное.

Бобосадыков успокоился. Во всяком случае, внешне. Улыбнулся:

– У нас, уважаемый, привыкли на милицию вешать все подряд. План по водке выполняет торговля, а перевыполнение по алкоголикам ложится на милицию. Наркоманы берутся неизвестно откуда, а считают, что они наши.

Суриков пожалел, что задал вопрос.

Бобосадыков явно не был тем человеком, с которым можно сотрудничать открыто и честно. Вытекала его позиция из лености и нежелания заниматься делом или из иных каких-то причин, разбираться не было времени.

– Мне обещали гостиницу, – напомнил Суриков, показывая, что не намерен задерживать внимание высокого собрания. – И человека в помощь.

– Если обещали, сделаем, – сказал Бобосадыков. – Что у нас есть для гостя, Рахимжон Умарович?

Чернобровый капитан, сидевший ближе других к начальнику, встал.

– Все готово, Юнус Нурматович. Гостиница «Сетара». Бронь заявлена.