- Замечательно. Необходимо будет вскрыть кожух пульта и еще до включения двигателя извлечь из контура управления эту самую постороннюю микросхему. Если Лахов знаком с устройством пульта, то он ее должен увидеть сразу. Микросхему, разумеется, нужно будет доставить на Землю. Для детального, так сказать, изучения.
- Понятно, Вадим, - Рюминов ногой пододвинул к себе кресло и сел. - Это что, диверсия?
- Возможно, Валера, - отозвался Стрельников. - Мы сейчас работаем и по этой версии. Кстати, имей в виду, что после снятия микросхемы бортовой компьютер нужно будет протестировать и перезагрузить заново. Только потом можно начинать динамические операции с использованием автоматики.
- Это понятно, - Рюминов кивнул. - Мы как раз подготовили новую программу после вчерашних неприятностей...
- Вот и замечательно, Валерий Викторович, - в голосе Стрельникова вновь прозвучали официальные нотки. - И вот что еще... Постарайся, чтобы об этой операции с извлечением микросхемы знало бы как можно меньше народу. В идеале - ты, Благинов, Соловин и еще пара-тройка человек.
- Ясно, Вадим Алексеевич. Сделаем все, как ты сказал.
- Ну, все. Я отключаюсь. Удачи.
- И тебе того же!
Рюминов положил трубку и несколько секунд сидел неподвижно, переваривая услышанное.
- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - пробормотал он едва слышно, рывком поднялся из кресла и шагнул к двери.
И в ту же секунду телефоны на его рабочем столе оглушительно затрезвонили. Три или четыре одновременно.
7 сентября 1988 года. Околоземная орбита,
космический корабль "СоюзТМ - 5"
Казалось, что время в корабле тянется страшно медленно. Секундная стрелка на часах в правом углу пульта управления лениво перепрыгивала с деления на деление, отсчитывая минуты до очередного сеанса связи.
- Поспать еще, что ли? - сказал в голос Лахов и зевнул.
- Я уже выспался, Володя, - откликнулся Абдул, на мгновение оторвавшись от созерцания земной поверхности, проплывавшей под кораблем за круглым окошком иллюминатора. - Ты поспи, если хочешь, командир. Если с Земли будет срочное сообщение, я тебя разбужу.
Лахов поерзал, устраиваясь поудобнее в кресле - ложементе, и закрыл глаза.