Аферист

Раздался залп из осоки. Возница упал на бок. Ранен, ползет к лесу. Один всадник упал навзничь, на круп коня. Под вторым убита лошадь. Она завалилась на бок, прижав седока к земле. Картуз слетел со злодея. Он нашарил пистолет. Мне не пришлось стрелять. Топор воткнулся в переносицу. Петьша перехватил пистолет из левой руки в правую. Зашел спереди. Щелчок курка. Выстрел с бело-сизым дымом. Раненый возница ткнулся лицом в грязь. Я добежал до экипажа и взял его на прицел: «Выходим по одному. Заложников пропускаем вперед. Не глупите и останетесь живы».

Дверь открылась. Павлушка, старший конюх и палач господ Тростянких, тащил перед собой за косу связанную Алену. К виску приставил пистолет.

На стрельбище из АК-74М с пятидесяти метров все пули я укладывал в круг размером с голову. Но там спокойная обстановка, положение лежа. Здесь очень беспокойная, но и расстояние шесть метров. Сейчас он должен открыть рот и сказать речь про то, как он ее убьет, если мы не сдадимся. А для того, чтобы сказать, надо остановиться. В движении говорить неудобно. Поэтому для начала речи он должен замереть хотя бы на мгновение. Я дал ему собраться и даже открыть рот.

Жирардони очень точно бьет. Куда целишь, туда и попадаешь. Я целил в глаз. Голова Павлуши дернулась, забрызгав кровью и мозгами стоящих сзади. Мы встали полукругом, держа под прицелом вход. Я взял Алену на руки, отнес на траву. Губа разбита. На скуле синяк. Веревки впились в тело и вывернутые назад руки. Кисти притянуты к ошейнику. Ножом полоснул и освободил. Шея натерта до ссадин. Жена не в себе, молчит, только слезы текут.

Показался темно-рыжий всполох. Василиса упала на руки Петьши. Он ее к нам принес. Разрезал веревки.

— Выходи, козлина, — в моей руке нож.

Из экипажа рыдание.

— Выходи сам. Если я зайду, то по частям вытащу. Оружие на землю.

Дрожащее существо в соплях и слезах сгибаясь показалось на свет. Пистолет упал в грязь.

— Руки за голову, встать на колени, — скомандовал я, — пакуем.

Петьша опередил Егора. Удар под дых. Связали точно так же, как они до того девчонок.

— Карп, лошадей поймать. В экипаж грузим трупы и в лес.

Делали все быстро. Девушки сидят в обнимку. Василиса ревет, а моя молчит. На полу в навал накидали злодеев. Все проверить. Теперь уходим. Петьша Василису к себе на коня посадил. Она ему в грудь уткнулась. А я Алену к себе. Карп на место возницы забрался. Егор впереди с целым табунком лошадок. Далеко проехать не удалось. Метров через двести из экипажа лошадей распрягли. Навалили сухостоя и подожгли. Одной лошади не досчитались. Из — под самого первого. Убежала, времени ее ловить нет. Восемь лошадок с нами в поводу.

Встречали все, кто ходить мог. С Сулича все тоже прибыли. Алена, не смотря на раны, держалась королевой. Под охи и ахи Ольги Филипповны, Дуняши, под угрожающее молчание Домны, я спустил ее с коня и отвел в дом.

И только тут она разрыдалась. Бедная моя девочка. Я еще в бою, еще не отошел. Так я устроен. Эмоции отключаются в критический момент. Зато потом долго отхожу. Но если бы что с ней серьезное, то переклинило бы. Устроил бы резню.

Постепенно отпускает. Пить не буду. Рядом Петров и Домна. Как маленького гладят и ласкают. Мне сейчас так и нужно. Алену вином обмывают, спиртом протирают. Влили какой-то настойки. И мне тащат.

— Не надо. Трезвые мозги нужны. Сергей, у нас пока поживешь?

— Конечно. Если экстренных операций не будет. Но я сразу обратно приеду.

— С этим что? — спросил Петьша, в руке нож вертит, — отдай мне. Выпотрошу, как хряка.

— В яму. К яме караул. Утром на свежую голову решать буду.

С расспросами к девушкам тоже не лез. И правильно. Утром Домна рассказала.

Оказывается, когда я на дело поехал, Алена решила выяснить перспективы с помощью гадания. Слово неправильное. Лучше сказать, стратегическое предсказание. Или биометрическое прогнозирование. Картины получались нерадужные. То ли казак меня должен был подстрелить, то ли еще какая пакость, а только так гладко точно не получилось бы. И помочь нельзя по их знахарским законам. Простым путем нельзя.

Можно обменять одну проблему на другую. Отдать за меня себя в жертву. Она и отдала себя вместе с Василисой. Ей тоже объяснила. Василиса поклялась умереть вместе с ней. Вот и поехали навстречу судьбе. Причем, что ждет впереди, неизвестно.

И страшный сюрприз для обеих оказался, когда увидели мерзкую рожу Тростянского-младшего. Если бы знали заранее такой исход, то не факт, что решились бы. Но все хорошо, что хорошо кончается.

Утром после завтрака мне вынесли кресло на крыльцо. Привели замерзшего Антуана.

— Вот ты и увидел меня в лицо. Искал нас, стало быть?

После того, как Тростянский успокоился и перестал завывать, удалось поговорить. Правда, Петьшу с ножом все же в сторону попросили отойти. Выяснилось, что господа Тростянские очень поверили в свои силы и поддержку государства. Особенно Антуан. До такой степени вдохновились, что разослали соглядатаев и платили денюжки за информацию. А когда кто-то шепнул, что есть похожие лица в соседней губернии, то поехали выискивать с теми, кто может опознать.