Аэтерум

Припарковав свою машину в огромном подземном гараже, Сильвию понес вверх стеклянный лифт на пятый этаж, где ее ждал уютный кабинет с панорамным окном, за которым открывался превосходный вид на центральную часть города. Просторная комната пестрила разнообразными предметами интерьера, от больших книжных шкафов, на их полках ютилось множество научной литературы, до стеклянных витрин, где, как на выставке в музее, красовались медицинские приспособления. Слева от входа под красивым пейзажем, обрамленным деревянной резной рамой, стоял большой стол; на нем помимо компьютера высилась стопка бумаг, предвещающая долгий и трудоемкий день. Но молодой иммунолог ни капельки не утратил энтузиазма. Сильвия была буквально влюблена в свою работу, во все ее нюансы и аспекты; от заполнения и перебирания бумаг до осмотра и лечения пациентов, все это было в радость и, несомненно, под силу талантливому доктору. Первая половина дня по обыкновению отводилась на прием пациентов, а после трех часов по полудню бумажная работа закрывала Сильвию в ее кабинете. И как обычно в эти часы к ней то и дело заходили коллеги с целью осведомиться о качестве ее дел, о здоровье и кучей других заурядных вопросов и тем для беседы. Девушку слегка раздражала такая привычка коллег, но ввиду своей прекрасной воспитанности она вежливо сопровождала назойливых сотрудников за белую дверь кабинета. Особенно ей доставалось от тридцатилетнего хирурга, который, по всей видимости, был тайно влюблен в нее.

Природа одарила Сильвию восхитительной и безупречной внешностью, такой, что казалось к этому нежному, хрупкому существу при рождении прикоснулся сам ангел, и весь мир озарило благоговейным теплом. К тому же она обладала очень добрым, мягким нравом и поэтому всегда испытывала на себе внимание и заботу молодых людей противоположного пола. Влюбленный в нее доктор, которого звали Крис Чейз, никогда не выказывал своих чувств и был предельно сдержан с коллегой, ибо в противном случае подобное нарушение одного из главных правил рабочей этики скомпрометировало бы Криса как хорошего профессионала. Так что Сильвия даже не догадывалась о его чувствах, и они всегда держались исключительно на расстоянии, которое позволяло общаться двум людям, работающим вместе. Но даже если Крис и решится на откровенный разговор с прекрасной сотрудницей, то в любом случае его будет ждать мягкий, щадящий чувства влюбленного мужчины, отказ. Невзирая на острый ум и безукоризненный талант, Сильвия обладала так же и детской наивностью, которая нарисовала в грезах молодой девушки сильного, доброго и отзывчивого принца, любящего ее так сильно, что каждый день над их домом будут порхать птички и напевать романтические мелодии. До этих пор такого принца на ее жизненном пути не встречалось и хрупкое, нежное сердечко ни разу в жизни не ощутило той искорки, которая разжигает пламя страсти и любви у двух счастливых людей. Не обращая внимания на укоры и советы со стороны своих друзей, Сильвия все же не отчаивалась и была уверена в том, что рано или поздно найдется человек, который сможет посадить зерно сладкой любви в ее теплом сердце. Но, пока что, она была одинока, и такое положение вещей на данный момент вполне устраивало молодую девушку.

Белая дверь кабинета со скрипом подалась вперед, и в комнату вошел высокий, широкоплечий мужчина в темной форменной одежде:

– Простите, мадемуазель Сильвия. Никак снова заработались до позднего часа? Понимаю, у столь талантливого и разумного человека как Вы может быть много неотложных дел, но я вынужден просить Ваше Сиятельство отправиться домой. В грядущие двадцать минут мне предстоит закончить обход и запереть восточное крыло на ночное время. Таковы уж правила госпиталя, прошу великодушно меня простить.

Сильвия вздрогнула от звука низкого голоса, столь дерзко потревожившего рабочую идиллию молодого врача. Она тут же оторвала глаза от очередной истории болезни и взглянула на круглые настенные часы, которые сообщили ей, что уже восемь часов вечера и последние лучи заходящего солнца забрызгали кровавым светом крыши и стены домов. Взгляд девушки остановился на вошедшем в ее кабинет человеке:

– Да, конечно, все как Вы скажете. Дайте мне пять минут на последние подписи в бумагах, и я непременно покину это здание в назначенный срок. Простите, я все забываю Ваше имя, никак не могу запомнить…Ваше имя? Охранник…? – Сильвия прищурила глаза и, скорчив подозрительную мину, продолжила, – но мой великолепный ум подсказывает, что это ложные домыслы и Ваше имя имеет совершенно иное звучание, не так ли, мистер Охранник?

Мужчина в форме медленно прошел в кабинет и добродушно улыбнулся:

– Когда же ты, моя юная Сил, перестанешь насмехаться над своим старшим братом?

– Ровно тогда, когда мой старший брат перестанет язвить всякий раз, когда я задерживаюсь на работе. Мое Сиятельство иной раз может утратить чувство времени и придаться занимательной работе до позднего вечера, – Сильвия улыбнулась и поднялась со стула для того, чтобы по-родственному приобнять вошедшего, – рада тебя видеть, Генри.