Адвокаты не попадают в рай

Когда Устинович-младший не появился и к обеду, я обеспокоилась всерьёз и принялась названивать ему на мобильник. Звонки проходили, но абонент трубку не брал, и в голову начали лезть нехорошие мысли: вот я сижу сейчас в тёплой конторе, а остывшее тело кудрявого друга покрывается снежком в придорожном овраге, куда его выкинул тот самый «трезвый водитель», которого Борис вызвонил перед тем, как уйти от меня, и лежит мой Боренька синий и мёртвый, и только переливы мобильника тревожат тишину зимнего леса…

Я и сама не заметила, как стала называть Бориса «мой». И мне уже казалось дикой нелепостью, что я не оставила приятеля ночевать, а отправила восвояси. Господи, какие всё это глупости! Ведь если два человека любят друг друга, то кому нужны правила приличия? А в том, что я люблю Борьку Устиновича, сомнений у меня больше не было, и жалела я в ту минуту только об одном — что он так и умер, не узнав об этом.

После двух часов безуспешных попыток дозвониться до жениха, а я уже искренне считала Бориса женихом, меня посетила идея позвонить Фире Самойловне. В отличие от Бориса будущая свекровь сразу же сняла трубку.

— Добрый день, Фира Самойловна, это Агата, — поздоровалась я, стараясь скрыть волнение. — Не подскажете, Борис вчера ночью нормально добрался до дома?

— Да, спасибо, Агата, Боря добрался без проблем, — вежливо откликнулась матушка Джуниора.

— Он не заболел? На работе его до сих пор нет, коллеги волнуются, — лукавила я, валя всё на товарищей по работе.

— Да нет, с ним всё в порядке. Отправился утром бегать, а сейчас сын в полиции, даёт показания. Боря звонил мне часов в девять, просил не беспокоиться.

При упоминании полиции у меня перехватило дыхание, но я всё же нашла в себе силы спросить:

— А что с ним случилось?

— Насколько я поняла, Боря стал свидетелем какого-то преступления.

— Ему помощь не требуется? — еще больше забеспокоилась я.

— Про помощь он ничего не сказал, — растерялась Фира Самойловна, — а сама я как-то не подумала.

— Передайте ему, пожалуйста, пусть, как только появится дома, сразу же позвонит мне.

— Хорошо, Агата, обязательно передам.

Я хотела добавить, что подумала над предложением Бориса и решила согласиться, но в последний момент застеснялась и повесила трубку, просто попрощавшись с Бориной мамой. Позвонил Борис ближе к вечеру.

— Боренька, ты жив! — чуть не прослезилась я.

— А что мне сделается? — удивился Джуниор.

— Разное может случиться, когда весь день проводишь в полиции, — глубокомысленно заметила я.

— Я был там в качестве свидетеля, — пустился в объяснения Устинович-младший. — Помнишь, вчера смотрели передачу про инсулинового убийцу? Так вот, сегодня я видел, как очередная жертва пристрелила его подражателя.

— Не поняла, кто кого пристрелил? — переспросила я, подумав, что плохо расслышала слова Джуниора. Или, может, тот неправильно выразился от потрясения. Ведь не каждый день при тебе лишают жизни матёрого убийцу.

— Во время утренней пробежки я увидел, как Женя Арзамасова застрелила из травматики напавшего на неё парня, — сбивчиво заговорил Борис. — У нападавшего был шприц с лошадиной дозой инсулина, и он хотел вонзить его в Женькину шейку.

Тон, каким мой жених произнёс словосочетание «Женькина шейка», очень мне не понравился.

— Слушай, Агат, — нетерпеливо продолжал Борис, — я очень тороплюсь. У Жени сегодня концерт, она поёт в пабе «Зондеркоманда АШ» на Поварской, и мне бы хотелось не пропустить ни одной песни. Подробности происшествия расскажу тебе при встрече. О’кей?

Не дождавшись, пока я закончу мычать что-то неопределённое, означающее скорее «нет», чем «да», кудрявый друг дал отбой.

— Ну, что там у Бориса приключилось? — поинтересовалась Ветрова, пытливо глядя на меня ярко-синими глазищами и отлично понимая, что творится у меня в душе.

— Ничего особенного, — буркнула я. — Просто наш Боря увидел, как некая Женя Арзамасова пристрелила подражателя инсулинового убийцы, который на неё напал.

Новость про смерть подражателя поразила только Киру Ивановну. Остальные коллеги среагировали на имя потерпевшей.

— Какая это Арзамасова? — оживилась Маша Ветрова. — Не та самая кельтская певица, которая с приятным акцентом поёт балладу «Джон Шелли»? Обожаю эту вещь!

— Я её знаю! — воскликнул Пол Банкин. Тут же прикрыл глаза и пронзительно затянул:

Следуй путём своим и станешь непобедим,

Сказала возлюбленная Джону Шелли.

Джон сел на гнедого коня у ели,

И вскачь понёсся его гнедой.

Но девы совет обернулся бедой,

По горной дороге друид брёл седой –

И сбил старика Джона Шелли гнедой.

— Я торопился пройти свой путь,

Тебя не заметил, не обессудь!

Старик, умирая, поклялся богами,

Что всадник всю жизнь проведёт

вверх ногами.

И в тот же миг обернулся Джон Шелли

Нетопырём и повис на ели.

В сгустившихся сумерках

крылья захлопали –

Джон Шелли летит на ночную охоту.

Пашка взял верхнюю ноту, изображая волынку, и открыл глаза.