Адвентюра наемника

— Фон Бынтекс, приказываю вам лично проверять стражу каждую ночь, а вы, граф… — сделал паузу мой друг Габриэль, потом повторил, — вы граф, не должны вмешиваться в дела капитана охраны без надобности.

Я подавил смешок, а фон Бынтекс, побагровев как переспелая вишня, вышел.

Когда мы остались вдвоем, барон примирительно сказал:

— Артакс, не сердитесь на дурака. Фон Бынтекс ездил в княжество Севр раза четыре, сопровождал посланников герцога. Последний раз мы ездили вместе. Он же едва не вслух мечтал, что мой внучатый племянник поручит ему должность телохранителя принцессы, а тут появляетесь вы — герой, и граф, но лошадка-то темная.

— Хорошо еще, что не «ночная кобыла», — вздохнул я, искренне недоумевая, отчего люди мечтают о каких-то странных должностях? Для того, чтобы потом хвастаться до конца своих дней и внести в семейную хронику — мол, такой-то тогда-то был там-то и с тем-то?

— Почему кобыла? — удивился барон. — Если бы жеребец, я бы понял.

— В моих краях «ночная кобыла» — это привидение, призрак в виде кобылы. Короче говоря, ночной кошмар, — пояснил я, присматриваясь к бутылке и недоумевая — когда фон Скилур успел ее ополовинить? Вроде, на меня магия не действует?

— Хм, а для вас это как раз подходит, — хмыкнул барон, распознав мой взгляд и пряча бутылку за спину. Не станешь же отнимать у человека радость?

Обоз в очередной раз остановился в каком-то городке. Как по мне, то лучше бы мы встали где-нибудь в чистом поле. Так и подарки оборонять легче, да и чужаки, если такие будут, приметнее. Увы, по зимнему времени в полях трава не растет, а в городках имеются постоялые дворы, куда заранее свезли припасы и для коней, и для людей.

Поняв, что рыцарь опять забыл о своих обязанностях, я пошел обходить посты. Но еще не успев выйти со двора заприметил странное шевеление и увидел незнакомца с мешком в руках.

— Стой! — рыкнул я, но человек, завидев меня, кинул мешок и задал стрекача. Не задумываясь, метнул нож. И попал.

На шум подбежал один из жандармов, бывших на карауле. Имя не помню, но пояс на парне золотой.

— Что случилось? — спросил караульный, а увидев человека с ножом в спине, с уважением спросил: — Граф, кого это вы?

— Судя по всему — лазутчика, — хмуро обронил я, подходя к убитому. Вполне возможно, что я убил добропорядочного горожанина, собиравшегося побеседовать с нашими конями о погоде.

Вытащил нож, обтер лезвие об одежду мертвеца. Уже сумерки, но можно рассмотреть, что злоумышленник одет как горожанин, из числа небогатых ремесленников или подмастерьев. Правильнее сказать не лазутчика, а наводчика. Видимо, человек убедился, что мы прибыли, и готовился отправиться с сообщением. Стало быть, нас пасут.

— А тут еще и мешок… Шевелится.

— Не трогай! — крикнул я, но было поздно.

Жандарм раскрыл горловину мешка, откуда выбрался голубь и, расправив крылья, резко рванул вверх.

— И что это было? — обалдело спросил рыцарь, провожая взглядом полет птицы.

— А сам как считаешь?

Жандармы большой сообразительностью не отличаются, но этот уверенно сказал:

— Весточку кому-то послал.

— Вот-вот, весточку.

Стало быть, наводчик не собирался никуда бежать и извещать. Ишь, птичку приспособил. И не нужно передавать с ней никаких записочек (да и грамоте не все обучены), тайных знаков, вроде колечка на лапке или ошейника. Голубю достаточно вернуться в собственную голубятню и «голубятник» поймет, что ценный обоз прибыл в город. Стало быть, зная примерную скорость движения телег и коней, завтра можно смело перехватывать его в удобном месте. Выдумщики, однако.

Тем временем, к нам стягивались возчики и даже кое-кто из жандармов, привлеченные шумом. Близко подойти не решались, пялились на мертвое тело. Но тот, кто должен был прибежать в первую очередь, так и не появился. Крепкий же сон у фон Бынтексу.

— Надо сообщить капитану, — решил караульный.

— Вот ты и сообщи, — сказал я. — Можешь даже похвастать, что сам настиг разбойника и убил его. Предложи, чтобы все одевали броню и каски.

— Как скажете, — усмехнулся опоясанный рыцарь, знавший о наших взаимоотношениях с начальником охраны. — Боюсь, господин фон Бынтекс никого не послушает. Странный он стал, наш капитан. Раньше задницу рвал, и нам, и себе, а нынче, только скачет целый день туда- сюда, а толку нет.

Капитан и на самом деле не захотел выслушать подчиненного.

— Капитан велел убираться к чертовой матери со своими байками, — сообщил ночной караульный, стараясь не смотреть мне в глаза. — Дескать, если я с перепуга и принял кого-то за наводчика, или лазутчика, то мне не место среди жандармов Его Высочества, а если еще и убил кого-то, то с меня снимут золотой пояс. И станешь ты не фон Кестнер, а просто Кестнер.

— А пояс тебе Бынтекс давал? — поинтересовался я, прикидывая, что надо бы запомнить имя парня.

— Капитан может доложить герцогу, что я совершил убийство невинного человека и в этом случае рыцарский пояс снимут. А я не из родовых рыцарей, а из пожалованных.