Adrenalin trash

На второй день Марина предложила Светке побороться за более хлебное место под солнцем. Предложение это родилось в той части Марининой психики, которая до сих пор, видимо, не функционировала. В последнее время Марина пребывала в состоянии вязкой апатии, единственным развлечением был механический отсчет секунд, минут, часов и суток, без серьезных проявлений общественной активности. Только иногда интенсивное внешнее вмешательство — вроде знакомства в метро — вызывало серьезный отклик.

Тем не менее факт был налицо. Марина предложила заработать больше денег, и Светка, вполне естественно, с ней согласилась.

— Надо будет прямо в переход спуститься, а не у дверей стоять, — сказала Марина, когда они натягивали униформу в офисе. — Там и теплее, и народу больше, и другие не мешают.

— Можно, — сказала Светка.

Миновав разделявшую офис и поземный переход площадь, служившую гаванью местных автобусов, они с мрачными лицами прошли мимо уже вышедших на позиции агентов «Отдыха и туризма». У самого входа обошли с двух сторон парня с листовками — Марина даже слегка задела его плечом, так и не поняв, сделала она это специально или нет, — и спустились в наполненный влажными дыхательными испарениями переход. Светка хотела остановиться сразу у лестницы, но Марина пошла дальше, к выходу из метро.

— Люди же оттуда не только к нам идут, но и в другую сторону, — сказала она. — Соображай.

Светка, похоже, сначала хотела обидеться на последнее замечание, но ничего не сказала и пошла за Мариной.

Дело сразу наладилось. Может быть, в теплом переходе эмоциональный настрой прохожих оставался более положительным. Может быть, они еще не отошли от вагонного синдрома — многие, вероятно, ездили в электричках и привыкли ассоциировать стук колес с приобретением печатных изданий. Так или иначе, распространение «Ремонта и строительства» пошло полным ходом, и примерно через час Марина и Светка отправились в офис за новой пачкой каталогов. Когда они выбрались из перехода, парень с листовками и «Отдых и туризм» посмотрели на них с пониманием, завистью и сочувствием. Последняя эмоция не поддавалась объяснению. Марина решила, что просто ошиблась при расшифровке мимики конкурентов.

Вторая партия расходилась даже быстрее первой — увеличился поток людей, покинувших рабочие места и двигавшихся в направлении дома. Многие из них, видимо, хотели улучшить комфорт своих жилищ.

Катастрофа произошла неожиданно. Впрочем, неожиданность это не была полной, просто успех притупил восприятие и не позволил верно оценить поступавшие извне сигналы. К ним, помимо уже упомянутого сочувствия во взглядах конкурентов, относились еще и негативные эмоции, излучаемые попадавшими время от времени в поле зрения милиционерами и уборщицами в желтых жилетках. Особенно недобрыми были глаза последних.

Предпоследний в пачке каталог Марина вручила краснолицему мужчине в расстегнутой дубленке и меховой шапке, вызвавшей моментальную ассоциацию с последним телерепортажем о нефтяниках Тюмени. Ассоциация подкреплялась телосложением мужчины — основательная, напоминавшая пьедестал бюста шея, выпиравшие из-под теплого свитера грудные мышцы и демонстрировавшая глубочайшую уверенность в себе и окружающем осанка говорили о том, что место в жизни мужчина нашел, и вполне возможно, что нашлось оно рядом с какой-нибудь буровой, доставлявшей на поверхность денежные потоки. Почему мужчина оказался в метро, было неясно. Впрочем, через несколько секунд после того, как в красноватых металлических пальцах оказался каталог, возникла интересная версия. Не меняя выражения лица — или, если быть точнее, по-прежнему не помещая на лицо никакого выражения — и не замедляя темпа движения, мужчина раскрыл каталог примерно посередине, разорвал его пополам и бросил на пол. Стало ясно, что у мужчины какие-то проблемы. Тут Марина и подумала о том, что он мог только что разбить свой «Мерседес», отчего и оказался в метро.

— Вот псих, — сказала подошедшая к Марине Светка.

Марина ничего не ответила. Она смотрела вслед мужчине до тех пор, пока он не исчез в морозном воздухе надземной Москвы.

Дальше события развивались удивительно быстро. Люди, выходившие из метро, наступали на лежавшие на асфальтовом дне перехода половинки каталога. За несколько минут плохая бумага каталога покрыла почти весь коридор. Это было явное нарушение санитарно-гигиенических норм, граничащее с покушением на общественный порядок. Реакция соответствующих служб последовала незамедлительно. К Марине и Светке подошел пузатый милиционер с автоматом, сопровождаемый оранжевой уборщицей, вооруженной метлой.

— Здравствуйте, — сказал милиционер.

— Здравствуйте, — сказала Светка, дернув за рукав не заметившую милиционера Марину.

— Здравствуйте, — сказала Марина.

— Здесь запрещено вообще-то бумажки раздавать, — сказал милиционер. Правая его рука ласкала ствол автомата. Мыслями милиционер был далеко.

— Мы не знали, — сказала Светка.

— Весь коридор засрали, — сказала уборщица. — А я убирай за вами?

— Мы, что ли, засрали? — спросила Светка.

— Ты слова-то выбирай, — сказал милиционер.