Читаем Адольф Гитлер. Том 2 полностью

Сразу же после беседы у Гинденбурга Гитлер отправился в Бад-Гарцбург, где днём позже «национальная оппозиция» собиралась на гигантском митинге отпраздновать своё объединение, после чего она намеревалась начать подготовку к генеральному наступлению на «систему». Гугенберг снова собрал на боевой смотр всех правых деятелей, обладавших властью, деньгами или престижем. Здесь были представители высшего руководства национал-социалистов и Немецкой национальной партии, включая фракции в рейхстаге и прусском ландтаге, посланцы Немецкой народной партии, Экономической партии, «Стального шлема» и Имперского земельного союза; кроме того, многочисленные именитые покровители, члены бывших правящих семей во главе с двумя принцами из дома Гогенцоллернов, советник юстиции Класс с руководством Пангерманского союза, отставные генералы, как, например, фон Лютвиц и фон Сект, а также многие знаменитости финансово-промышленных кругов, в том числе Яльмар Шахт, Эрнст Пенсген из Имперского объединения сталепромышленности, Луи Равене из Союза оптовой торговли железом, Блом из Гамбурга и банкиры фон Штаусс, Регенданц и Зогемейер. За исключением коммунистов тут были представлены, словно на параде, все противники республики — пёстрая армия недовольных, объединённая не столько общей целью, сколько общей ненавистью.

Гитлер сам казался страшно расстроенным. Его и так еле уговорили хотя бы присутствовать, а неудачный визит к Гинденбургу только усугубил его дурное настроение. Так же, как во времена союза против плана Юнга, ему снова приходилось ждать критики из собственных рядов, да и самому ему этот «роман» с буржуазией внушал беспокойство. Поэтому незадолго до митинга он созвал свою свиту на закрытое совещание, где Фрик по его подсказке постарался оправдать союз с «буржуазным сбродом» чисто тактическими соображениями. И Муссолини, говорил Фрик, ради завоевания власти пришлось пойти на общенациональную коалицию. Не успел ещё Фрик закончить, как Гитлер вместе со своим личным сопровождением в присущем ему стиле, внезапно и эффектно, появился в зале и заставил участников торжественно поклясться ему в верности. Между тем «Национальный единый фронт» ожидал его появления в курзале.

Для Гугенберга, который ещё во время подготовки митинга пошёл на многие уступки вождю НСДАП, это было далеко не последнее унижение в ходе мероприятия. В вызывающей манере, не считаясь с чувствами своих влиятельных партнёров, Гитлер перечеркнул гугенберговский план союза. Накануне он не пришёл на заседание совместной редакционной комиссии, заявив, что её работа — чистая трата времени. Когда на заключительном параде, который должен был стать вдохновляющей кульминацией всего мероприятия, отрады СА уже отмаршировали, а на подходе были колонны «Стального шлема», Гитлер демонстративно покинул трибуну. Не участвовал он и в совместном банкете, велев сказать, что он не может себе этого позволить, пока тысячи его приверженцев несут «службу на голодный желудок». Гугенберг был разочарован. «Только во избежание нежелательных для всех участников публикаций в печати», жаловался он, был предотвращён «разрыв на открытой сцене»[210].

Дурное настроение Гитлера в Гарцбурге было не тактической уловкой и не капризом примадонны, только подогревающим обожание поклонников. Нет, встреча эта острее прежнего поставила перед ним вопрос о власти. Разговоры Гугенберга о единении не могли скрыть его претензий на руководящую роль, на которую он делал заявку как устроитель празднества. Как человек, видящий возможные последствия, Гитлер понял, что любое объединение чревато опасностью подчинения или же приведёт к абсурдной ситуации, в которой у Германии появляется целых два «избавителя». Чтобы загладить впечатление от гарцбургского митинга, он всего неделю спустя устроил мощную демонстрацию на «Францевом поле» в Брауншвейге. Туда специальными поездами прибыло свыше 100 тыс. штурмовиков. Во время парада, продолжавшегося шесть часов, над полем кружили самолёты, тянувшие за собой гигантские флаги со свастикой. При освящении знамён Гитлер заявил, что это происходит в последний раз перед захватом власти: движение находится «в метре от цели». Чтобы уж окончательно заглушить все сомнения, газета «Ангрифф» писала в номере от 21-го октября: «Гарцбург был тактической, промежуточной целью, а Брауншвайг — провозглашением неизменной конечной цели. О месте назначения надо судить не по Гарцбургу, а по Брауншвайгу».

Перейти на страницу:

Все книги серии XX век. Фашизм

Адольф Гитлер. Том 3
Адольф Гитлер. Том 3

Книга И. Феста с большим запозданием доходит до российского читателя, ей долго пришлось отлеживаться на полках спецхранов, как и большинству западных работ о фашизме.Тогда был опасен эффект узнавания. При всем своеобразии коричневого и красного тоталитаризма сходство структур и вождей было слишком очевидно.В наши дни внимание читателей скорее привлекут поразительные аналогии и параллели между Веймарской Германией и современной Россией. Социально-экономический кризис, вакуум власти, коррупция, коллективное озлобление, политизация, утрата чувства безопасности – вот питательная почва для фашизма. Не нужно забывать, что и сам фашизм был мятежом ради порядка».Наш жестокий собственный опыт побуждает по-новому взглянуть на многие из книг и концепций, которые мы раньше подвергали высокомерной критике. И книга Иоахима Феста, без сомнения, относится к разряду тех трудов, знакомство с которыми необходимо для формирования нашего исторического самосознания, политической и духовной культуры, а следовательно, и для выработки иммунитета по отношению к фашистской и всякой тоталитарной инфекции.

Иоахим К Фест , Иоахим К. Фест

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии