Читаем Адольф Гитлер. Том 2 полностью

Потом, снова предавшись своим настроениям, он продемонстрировал уверенность в будущем. Легкомыслие, наивность и уступчивость Папена, равно как и доброжелательное, но неустойчивое отношение президента страны ко всем национальным силам, да и его возраст, вызывающий у него, Гитлера, просто смех, как он и публично уже заявлял, — все это укрепляло его стойкость и упорство. Через несколько дней после того, как он назвал убийц из Потемпы «товарищами», ему передали послание Яльмара Шахта. В нём Шахт заверял «дорогого г-на Гитлера» в своей «неизменной симпатии», высказывал уверенность, что в один прекрасный день он так или иначе все равно придёт к власти, советовал пока не выдвигать никакой определённой экономической программы и заканчивал словами: «Куда бы мне ни пришлось в ближайшее время поехать по делам, и даже если Вы однажды увидите меня внутри крепости, Вы всегда можете рассчитывать на меня как на Вашего надёжного помощника».

В эти дни представитель американского агентства «Ассошиейтед пресс» спросил Гитлера, не собирается ли он теперь, по примеру Муссолини, предпринять марш на Берлин. На что Гитлер двусмысленно ответил: «Зачем мне маршировать на Берлин? Я и без того уже там!»[290].

<p>Глава IV</p><p>У ЦЕЛИ</p>

Ты видишь: республика, сенат и достоинство — ничего этого не было ни в одном из нас.

Из обращения Цицерона к своему брату Квинту
Вновь предвыборная борьба. — Берлинская забастовка на транспорте. — Поражение 6 ноября. — Папеновская концепция диктатуры. — Сопротивление и канцлерство Шляйхера. — Большие планы Шляйхера. — Кризис ИСДАП. — «Если партия развалится…» — Бессилие соперников. — Интрига Папена. — Беседа в Кёльне. — Всякая политика имеет свой конец — Концепция обрамления. — Гинденбург меняет позицию. — Последние трудности. — «С Богом за работу!» — Факельное шествие. — Победа или интрига? — Монолог в рейхсканцелярии.

Прямо по канонам классической драмы события осени 1932 г. приняли оборот, не без основания вызвавший надежду на преодоление кризиса: предпосылки, обеспечившие подъем национал-социалистов, перепутались так, словно режиссёром спектакля была сама фантазия. На какой-то миг иронии игра, казалось, перевернулась на всех уровнях и обнажила всю преувеличенность претензий Гитлера на власть, прежде чем сцена внезапно рухнула.

После 13 августа Папен, очевидно, решил больше не идти Гитлеру навстречу. Хотя мотивы, которыми он при этом руководствовался, сложно понять из-за неубедительности его собственных заявлений, можно все же исходить из того, что двуличный, обманный курс национал-социалистов, позже метко названный Геббельсом «(терпимостью понарошку»[291], в решающей степени, хоть и с опозданием, помог Папену понять суть происходящего. Критическая ситуация, в которой оказалась партия с её маниакальной жаждой успеха, ясно показала, сколько возможностей все ещё скрывала в себе тактика её последовательного неприятия. Невысокий авторитет правительства, правда, вынудил канцлера отменить приговор над виновными из Потемпы, но в конце концов перенервничавший Гитлер сам себя разоблачил телеграммой, посланной убийцам. Вскоре он допустил ещё одну тяжелейшую ошибку.

На первом же рабочем заседании рейхстага, созванном Папеном 12-го сентября, Гитлер не устоял и поддержал роспуск парламента, хотя ему это не сулило ничего, кроме тяжкого тактического урона. Однако все опасения победило желание отомстить Папену. С помощью Германа Геринга, избранного председателем парламента, он действительно нанёс канцлеру тяжелейшее поражение в истории немецкого парламентаризма (42 против 512). Зато Папен в качестве ответного хода предъявил рейхстагу знаменитую красную папку, содержавшую указ о его роспуске, принятый ещё до заседания. Это был и впрямь беспримерный ход, резко высвечивавший тот факт, насколько были уже подорваны и сами парламентские процедуры, и уважение к ним. После почти часового заседания только что избранный парламент был распущен. Новые выборы должны были состояться 6-го ноября.

Судя по всему, Гитлер хотел избежать такого поворота событий, т. к. он явно противоречил его интересам. Геббельс писал в дневнике: «Все до сих пор ещё в шоке; никто не верил, что мы осмелимся на такое решение. Радуемся только мы одни». Но эйфория победной борьбы улетучилась очень быстро, впервые за много лет уступив место непривычному унынию. Гитлер прекрасно понимал, что как раз у избирателей, голосовавших под влиянием настроения момента, — а именно им партия была обязана своим ростом — только нимб неотразимости делал его неотразимым. Он ясно видел, что скандал 13-го августа, новый уход в оппозицию, дело Потемпы и конфликт с Гинденбургом подточили веру в его избранность и исключительность его роли. Но если бы полоса успехов кончилась, то по внутренним законам развития партии была бы утрачена и её притягательная сила, а это означало бы и утрату почвы под ногами.

Перейти на страницу:

Все книги серии XX век. Фашизм

Адольф Гитлер. Том 3
Адольф Гитлер. Том 3

Книга И. Феста с большим запозданием доходит до российского читателя, ей долго пришлось отлеживаться на полках спецхранов, как и большинству западных работ о фашизме.Тогда был опасен эффект узнавания. При всем своеобразии коричневого и красного тоталитаризма сходство структур и вождей было слишком очевидно.В наши дни внимание читателей скорее привлекут поразительные аналогии и параллели между Веймарской Германией и современной Россией. Социально-экономический кризис, вакуум власти, коррупция, коллективное озлобление, политизация, утрата чувства безопасности – вот питательная почва для фашизма. Не нужно забывать, что и сам фашизм был мятежом ради порядка».Наш жестокий собственный опыт побуждает по-новому взглянуть на многие из книг и концепций, которые мы раньше подвергали высокомерной критике. И книга Иоахима Феста, без сомнения, относится к разряду тех трудов, знакомство с которыми необходимо для формирования нашего исторического самосознания, политической и духовной культуры, а следовательно, и для выработки иммунитета по отношению к фашистской и всякой тоталитарной инфекции.

Иоахим К Фест , Иоахим К. Фест

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии