Адольф Гитлер: клинический случай некрофилии

Сон второй. «Собираясь навестить друга, я направляюсь к его дому. Дорога туда мне хорошо известна. Внезапно обстановка меняется. Я оказываюсь в какой-то сухой, пустынной местности. Там нет ни растений, ни деревьев. Я по-прежнему пытаюсь найти дом моего друга, но единственное, что я вижу перед собой, это какое-то странное строение без окон. Я захожу внутрь сквозь маленькую дверку. Когда я закрываю ее за собой, то слышу щелчок, как-будто захлопнулся замок. Я нажимаю на ручку, но дверь не открывается. В тревоге я двигаюсь по узкому коридору, — он, к тому же, еще очень низкий, так что мне приходится ползти, — и попадаю в большое овальное темное помещение. Оно выглядит как большой склеп. Когда глаза привыкают к свету, я вижу, что на полу лежат несколько скелетов, и понимаю, что это моя могила. В панике я просыпаюсь».

Это сновидение совершенно прозрачно. «Склеп», оказавшийся могилой, одновременно символизирует материнское лоно, матку. «Дом друга» — символ жизни. Вместо того чтобы идти к жизни, навещать друга, человек направляется в обитель смерти. Символы смерти — пустынная местность и склеп. Сам по себе такой сон не обязательно свидетельствует о некрофилии. Он может быть и просто выражением страха смерти. Однако, в данном случае, человеку постоянно являлись во сне могилы, мумии и скелеты, то есть во сне его воображение было неизменно занято картинами из мира мертвых.

Сон третий. Короткий сон женщины, страдающей сильной депрессией: «Я испражняюсь, и моим испражнениям нет конца; экскременты переполняют унитаз, начинают заливать все помещение. Их уровень поднимается все выше и выше, я уже тону в них[12],— и в этот момент просыпаюсь с непередаваемым ужасом». Для этого человека вся жизнь превратилась в грязь. Все, что она делает, — это грязь. Ее мир состоит из грязи, и смерть — последнее единение с грязью. Тот же сюжет находим мы в мифе о царе Мидасе: все, чего он касался, превращалось в золото, — символизирующее, как показал Фрейд, грязь или нечистоты[13].

Сон четвертый. Сновидение, посетившее Альберта Шпеера 12 сентября 1962 г., когда он был узником тюрьмы Шпандау.

«С инспекцией должен прибыть Гитлер. Я, в то время по-прежнему Государственный Министр, беру в руки метлу, чтобы помочь вымести с фабрики грязь. После инспекции я оказываюсь в его машине и тщетно пытаюсь попасть рукой в рукав френча, который я снял, чтобы подметать пол. Вместо рукава моя рука вновь и вновь попадает в карман. Наша поездка заканчивается на большой площади, окруженной правительственными зданиями. На одной из ее сторон расположен военный мемориал. Гитлер подходит к нему и возлагает венок. Мы входим в мраморный вестибюль одного из правительственных зданий. Гитлер говорит, обращаясь к своему адъютанту: «Где венки?» Адъютант, обращаясь к офицеру: «Как вам известно, он теперь возлагает повсюду венки». Офицер одет в светлую, почти белую лайковую униформу, поверх которой наброшено свободное, как у служки в церкви, одеяние, украшенное тесьмой и вышивкой. Приносят венок. Гитлер направляется к правой стороне зала, где расположен еще один мемориал, у подножия которого уже лежит множество венков. Он встает на колени и начинает петь скорбную песнь в стиле Грегорианского хорала, где постоянно повторяются нараспев слова «Иисус Мария». Вдоль стен этого длинного и вытянутого вверх мраморного зала тянутся бесчисленные мемориальные доски. В убыстряющемся темпе Гитлер возлагает к ним венок за венком, которые все время подает ему адъютант. Песня становится все более монотонной, ряд досок кажется бесконечным»[14]..

Сон этот чрезвычайно интересен. Прежде всего, он выражает не собственные чувства и желания, а оценку личности другого человека[15]. Нередко такие оценки являются намного более точными, чем впечатления, полученные наяву. В данном случае Шпеер совершенно отчетливо выражает в чаплиновской манере свое отношение к некрофильской натуре Гитлера. Гитлер предстает в сновидении как человек, все время воздающий почести смерти, однако действия его выглядят до странности механическими и не оставляют места чувствам. Возлагание венков превращается в организованный абсурдный ритуал. В противовес этому, тот же Гитлер, возвратившийся к религиозным впечатлениям своего детства, полностью погружен в исполнение своей горестной песни. Финал сновидения подчеркивает монотонность и механичность этого скорбного ритуала.

В начале сна Шпеер воскрешает реальную ситуацию, относящуюся к тому времени, когда он был Государственным Министром, то есть активно и ответственно действующим человеком. Мусор, который он выметает, является, вероятно, символическим выражением грязи нацистского режима. Неудачные попытки попасть рукой в рукав френча означают, по-видимому, ощущение невозможности дальнейшего личного участия в делах этого режима. Отсюда совершается переход к основной части сновидения, содержащей признание, что все оставшееся позади — это мертвые и унылый, механический некрофил Гитлер.