В Харбине, когда я жила в гостинице, у меня постоянно бывали наши попутчики по вагону, Баумгартен и Герарди, оба были немного влюблены в меня. Когда я собралась ехать в Японию, Александр Васильевич как-то заехал за мной, чтобы покататься на автомобиле. Едем мы, а он посмеивается. В чем дело? «Знаете, у меня сегодня был Баумгартен». - «Зачем?» - «Он спросил меня, буду ли я иметь что-нибудь против, если он поедет за Вами в Японию». - «Что же Вы сказали?» - «Я ответил, что это вполне зависит только от Анны Васильевны». - «А он?» - «Он сказал: потому что я не могу жить без Анны Васильевны». - «Я ответил: вполне Вас понимаю, я сам в таком же положении».
И все это на полном серьезе.
На другой день Баумгартен мне говорит: «Знаете, Анна Васильевна, Александр Васильевич очень отзывчивый человек».
В Японию за мной он не поехал, мы остались добрыми друзьями. Он все понял.
И вот я приехала во Владивосток, чтобы окончательно покончить со своей прошлой жизнью. За месяц, что я провела в таком тесном общении с Александром Васильевичем, я привыкла к полной откровенности и полному пониманию, а тут я точно на стену натолкнулась.
- Ты не понимаешь, что ты делаешь, ты теряешь себя, ты погибнешь и т.д. и т.п.
Мне было и жалко и больно - непереносимо.
Я уехала разбитой и измученной, поручив своим друзьям Крашенинниковым не оставлять моего мужа, пока он в таком состоянии. Я знала, что все, что можно, они сделают».
Чтобы купить билет на пароход, идущий в Токио, она продала свое любимое жемчужное ожерелье. Это была самая малая жертва, которая она принесла на своем крестном пути…»
«Был июнь (июль?) месяц, ясные дни, тихое море. Александр Васильевич встретил меня на вокзале в Токио, увез меня в «Империал-отель». Он очень волновался, жил он в другом отеле. Ушел - до утра.
Александр Васильевич приехал ко мне на другой день. «У меня к Вам просьба». - «?» - «Поедемте со мной в русскую церковь».
Церковь почти пуста, служба на японском языке, но напевы русские, привычные с детства, и мы стоим рядом молча. Не знаю, что он думал, но я припомнила великопостную молитву «Всем сердцем». Наверное, это лучшие слова для людей, связывающих свои жизни.
Когда мы возвращались, я сказала ему: «Я знаю, что за все надо платить - и за то, что мы вместе, - но пусть это будет бедность, болезнь, что угодно, только не утрата той полной нашей душевной близости, я на все согласна».
Что ж, платить пришлось страшной ценой, но никогда я не жалела о том, за что пришла эта расплата.
Александр Васильевич увез меня в Никко, в горы.