Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

получил от него ж г. Хвостова об нем письмо; все оные писаны

мая 4 дня, с которых точные копии на рассмотрение при сем

вашему превосходительству представить честь имею и притом

доношу: по сходству оных, сей человек мною расспрашивай и во

объяснение того, почему он от полковника Хвоетова ко мне

рекомендован, объявил: имеет он особенное усердие к российской

нации, которое тайным образом разными опытами всегда

оказывал полковнику Хвостову, почему и при оном случае к сведению

объявил он ему, Хвостову, а равно по прибытии своем и мне

следующее известие: сказывает он, что в минувшем апреле

месяце прибыли из Таврии в Константинополь 2 француза,

уповательно, бывшие шпионами, и объявляли Порте и капитан-

паше о флоте, при Севастополе состоящем, уверительно, якобы

оный флот находится весьма в худом состоянии, весь сгнил,

припасов и материалов не имеет;, вооружаются из оного флота не

более только 6 или 7 кораблей, да и оные гнилы, также и

припасов на себе не имеют; равно в Таврии сухопутных войск

весьма мало или так сказать почти нет, и полагают, что сей флот

потому действительно в море выйти не может. Сие объявили

они Порте и капитан-паше с великим уверением утвердительно;

за таковое известие Портою дано им в награждение каждому по

25000 левков. По сих известиях при Порте Оттоманской имелись

разныя консилии, против которых не согласен был Селиктар-

ага, г за что он послан в ссылку на остров Кипр, с тем чтобы

там лишить его живота. Два оные француза посланы от Порты

в Вену шпионами ж для выведывания об разных потребных

обстоятельствах, и чтобы в самой скорости возвратились; а он,

Никола Георгий Будвуги, рт Порты и от капитан-паши послан

с поспешностию на лодке «Бесчефте» в Таврию, в Севастополь,

с таким приказанием и особою доверенностию, чтобы употребил

всевозможные старания и с совершенною верностию рассмотрел

и узнал бы, сколько в Севастополе ныне состоит во флоте

кораблей, фрегат и прочих судов, в каком они точно состоянии

находятся, сколько из них есть таковых, которые вооружаются,

крепки ли они, или сгнили, могут ли итти нынешнее лето, сколько

точно таковых, которые способны и могут выйти в море, также

сколько таковых, которые за гнилостию, худостию и за

неимением припасов в море выйти не могут; чтобы сие он узнал со

всякой точной верностию и немедленно возвратился бы в

Константинополь. Старался бы непременно возвратиться не более

как в 30 дней от его отправления, притом старался бы также

узнать обстоятельно, сколько в Таврии находится точно сухопут-

ных войск; для подобных же разведываний посланы от Порты и

от капитан-паши прежде еще его отправления 2 судна, одно в

Таганрог, а другое в Херсон и Николаев, с приказанием, чтобы как

наискорее возвратились в Таганрог. На судне пошел грек

уроженец острова Миканос, которого можно узнать по

произношению слов, а в Херсон турок невысокого роста с бородою.

О флоте турецком объявляет он, Георгий, будто бы

вооружены и состоят готовыми на Константинопольском рейде

больших кораблей 7 или 8, фрегат, шебек и кирлангичей 18, всего

25, которые с самой скорости намерены были выйти в Безикташ,

прочие корабли в Терсане за худостию исправляются.

В Константинополь беспрестанно прибывают войска, которых

отправляют с поспешностию для исправления и укрепления

городов Анапы, Измаила, Браилова и Варны, куда посланы ж

недавно прибывшие из Франции 4 инженера.

Лодка «Бесчефте», на которой прибыл помянутый грек

Григорий Будвуги из Константинополя, отправлена сего мая 4,

в Севастополь прибыла с 16 на 17 число в ночи.

Список, сочиненный из реляций главнокомандовавших

армиями во время последней Турецкой войны, о чинах отличившихся

в течение оной разными деяниями, с показанием подвигов

каждого и какое кто получил награждение.

Мастер, который берется делать привод в Севастополь

пресной воды, согласно, как я имел честь доносить, объявляет, что

поблизости Балаклавы, где назначали заготовлять глину для

делания труб, находит ее совсем неспособной и непрочной,

какова она и действительно есть. Он берется трубы заготовить и

доставить на место каждую ценою по. семи копеек подрядом.

Я полагаю, что сие гораздо будет выгоднее, ибо крепость и

пресность их будет на собственном его отчете, он сие

заготовление труб хочет делать на Каче, но я, по мнению моему,

признаюсь вам, милостивый государь, хотя и дороже, но

несравненно лучше бы вместо труб подрядить сделать и доставить

сюда жолобы из камней, они будут несравненно прочнее и

навсегда останутся несомнительны. Впрочем, как угодно будет

приказать, предоставляю на рассмотрение и резолюцию вашего

превосходительства,

Федор Ушаков

Получа из Черноморского Адмиралтейского Правления указ

о заготовлении флотскими служителями камня на северной

стороне рейда для построения магазина близ того места, где ныне

сухопутный магазин, донесть честь имею: я всевозможно буду

стараться оное исполнить, но ныне, милостивый государь,

служители, находясь в беспрерывных работах в киленбанке, будучи

там во время летних месяцев, от весьма заразительного и гнилого

там воздуха поделались много больными. Не довольно нижние

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии