Читаем Адмирал Ушаков. Письма, записки полностью

Посылаю я на матерый берег десант под вашим начальством: 100 человек гренадер и мушкетер еще с одним офицером и пристойным числом урядников, вожатым при вас будет один из старшин деревни Мандукио Димитрий Агитофарза; там сберутся к вам под вашу команду множество жителей и время от времени прибавляться и соединяться в вами будут, извольте итти берегом, где они вам показывать будут к стороне крепостного строения. Столько, сколько возможно будет, действовать без опасности секретно. Вам напоминаю, покажите такой вид, чтобы неприятель считал вас в великом числе, и так наводите ему страх, чтобы он из отдаленных укреплениев бежал бы внутрь крепости. А вы, воспользуясь благополучной минутою, может быть, что возможете отбить, случится что-либо и важное можете сделать; все жители острова к вам весьма преданы, и будут они сами стараться все сделать и ухватить, что только возможно; но за всем тем будьте осторожны и осмотрительны, не вдавайтесь в великую опасность, а все то делайте, что усмотрите возможным. В прочем полагаю все на ваше благоразумие, исполните как есть долг закона все полезное к службе и пользе государевой.

<p>ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА ПОЛНОМОЧНОМУ МИНИСТРУ ПРИ НЕАПОЛИТАНСКОМ КОРОЛЕВСТВЕ ГРАФУ В. В. МУСИНУ-ПУШКИНУ-БРЮСУ О ПОЛОЖЕНИИ НА ОСТРОВЕ КОРФУ И О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ ПРОТИВ АНКОНЫ</p>

20 ноября 1798 г.,

корабль «Святой Павел», при Корфу

Почтеннейшее письмо вашего сиятельства от 6 числа ноября и приложенную при оном копию с письма его неаполитанского величества министра иностранных дел господина маркиза Галло, к вашему сиятельству писанного, объясняющее волю и желание его величества короля Неапольского, с глубочайшим почтением имел счастие получить. За поздравление в рассуждении действия соединенных эскадр и за благоприятства, мне оказанные, приношу всепокорнейшую мою благорадность. Наиприятнейшим удовольствием и счастием почитаю случай выполнять волю и повеление его величества, но и усерднейше желал бы я сие ж время с эскадрою следовать прямо к Анконе, ежели бы исполнения мои потребностей, клонящиеся к тому ж самому облегчению Италии, не позадержали меня с соединенными эскадрами при острове Корфу, которое место при теперешнем его состоянии нельзя оставить без решительности, о которой я и командующий турецкой эскадрой Кадыр-бей денно и ночно стараемся.

Имею честь донесть вашему сиятельству: все прежде бывшие венецианские острова от рук зловредных французов нами освобождены, крепости взяты и состоят в наших руках, обыватели островов и освобожденного также от французов румелийского берега все наисовершенно к нам преданы, один только остров Корфу остается не освобожденным еще от французов, который содержится эскадрами нашими в тесной блокаде. По сие время успел я обратить к себе обывателей всего острова Корфу, которые наиусерднейшим желанием соединились с нами и действуют на сухом пути против крепости. Французы не только город Корфу, обложенный крепостями, но и ближние деревни, подле крепостей состоящие, ограбили и отняли все от оных обывателей, забрали в крепость и на корабли; оставалась только не ограбленная в близости крепостей деревня Горицы, жители оной от робости своей соединились с французами, но я и их ласковостями привлек к себе, и теперь соединились они с нами, пренебрегая все свое имение, сколько успели из домов вынести, а остальное собственное свое все истребили, чтобы не досталось в руки французам.

В защищение всех их от ежедневной делающейся вылазки из крепостей французских устроил я на берегу против крепостей на выгодных местах батареи и начинаю действия со оных при помощи высаженного на берег с эскадр наших десанта, из экипажа корабельного состоящего, и вместе также действуют в общую защиту и нападения с нами обыватели островские. Я ожидаю последних кораблей эскадры, мне вверенной, из острова Св. Мавры, которые, следуя оттоль, в виду нашем уже находятся. На сих днях буду атаковать и надеюсь взять штурмом весьма укрепленный многими батареями и людьми остров Видо, который вместе с крепостями закрывают от действия нашего два французские корабля, один фрегат и несколько разных судов. Французы к укреплению себя ожидают из Анконы трех тысяч человек десантных войск под провождением трех линейных кораблей и нескольских судов. Таковые действия наши и блокада острова Корфу удерживает и воспрещает проход в Венецианский залив, который эскадрами нашими мы закрываем, а десант, ожидающий из Анконы, и отделения войск и кораблей со оным сделаю облегчения Анконе, потому и действия противу оной соответственно иметь будут свои выгоды.

Перейти на страницу:

Все книги серии Редкая книга

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии