АДМИРАЛ УШАКОВ

Командующий эскадрой реалбей встретил Ушакова на флагманском корабле с большими почестями: парадный трап был устлан коврами, барабанщики били в барабаны, сам реалбей в собольей шубе, окруженный многочисленной разряженной свитой, ждал его у трапа.

Увидев Ушакова, он поклонился и начал чтото говорить. Его драгоман тотчас же перевел речь на русский язык. Реалбей приветствовал «знаменитого между князьями, высокопочтенного между вельможами нации христианской господина адмирала, командующего русским флотом, коего конец да будет благ…».

«Чтото спешишь говорить о моем конце», – подумал Федор Федорович, но благодарил реалбея и просил разрешения осмотреть его корабль.

Турецкий адмирал повел показывать сам. Его вели под руки два офицера. Пестрая свита двинулась за ними.

Корабль оказался очень хорошей постройки, прекрасно отделан и обшит медью. Артиллерия была дорогая – из меди. Понравилась Ушакову и чистота на корабле.

Федор Федорович тотчас же похвалил:

– Прекрасный корабль!

– Да, по милости аллаха – хорош!

– Кем он построен?

– Не знаю…

– Он оказывает честь вашему превосходительству.

– Дай бог!

– Не оченьто они чтят своих благодетелейфранцузов! – шепнул Ушакову Веленбаков.

Реалбей и его офицеры были весьма польщены похвалой такого великого адмирала.

Но от Ушакова не могло укрыться полное отсутствие порядка и воинской дисциплины. Какието разнообразно одетые и полуодетые люди сидели на портовых косяках, свесив ноги за борт, и меланхолично курили, сплевывая. На баке лежали и сидели матросы. Одни играли в шахматы, другие пили кофе, третьи просто спали. Разобрать, кто из них старший, было невозможно.

Ушаков обратил внимание на то, что на корабле мало матросов и что все они одеты в свое платье, и только артиллеристы – в форме.

– Мы набираем галионджи перед самым уходом в плавание, потому их сейчас мало, а кумбараджи и топчи – постоянные. Они на особом положении: получают обмундирование, больше жалованья, но зато их обучают стрельбе.

– А разве матросов не обучают строю и стрельбе из ружья? – удивился Ушаков.

– Нет, – улыбнулся драгоман, – турки презирают это, считают насмешкой над собой, говоря: учить можно только медведей, собак или обезьян!

Турецкому контрадмиралу понравилось, что Ушаков отметил его артиллеристов. Он приказал дать несколько выстрелов из пушки, чтобы показать, как ловко они работают.

После осмотра корабля реалбей пригласил гостей к себе в каюту.

Вся каюта утопала в коврах. В ней стояли софа, два стола и полдюжины стульев, на спинках которых был изображен полумесяц. На стене висели дамасские сабли, ятаганы, французские пистолеты. На большом столе лежали карта Черного моря, циркуль, линейка и французская зрительная труба. На маленьком столике – Коран и книга Сунны в роскошных переплетах. У портов навалены для запаха груды лимонов.

Реалбей сел на софу и усадил рядом с собой Ушакова. Остальные сели поодаль.

Подали трубки, кофе – густой, как деготь, и шербет.

Адмирал курил из фарфорового кальяна. Змеистый чубук оканчивался янтарем. Хотя Ушаков не курил, но услыхал: табак не такой противный, как курят его офицеры.

«Наверно, это тот, македонский, о котором говорил Томара».

Слуги опахалами отгоняли мух.

Тут же среди свиты толкался шут адмирала – карлик. Он был в алом кафтане и желтой феске, окаймленной серебряным галуном.

Шут вдруг перекувырнулся на ковре и сел перед Ушаковым. Он чтото сказал потурецки, а потом задрыгал ногой, точно лягал когото.

Реалбей засмеялся, свита улыбалась. Драгоман поспешил перевести гостям слова шута:

– Вот как перевернется французский адмирал перед твоим победоносным громом, а я вот чем буду его приветствовать – ударом ноги.

Ушаков тоже улыбнулся и, достав из кармана рубль, протянул шуту.

Шут щелкал языком, плясал от радости.

Довольный реалбей подозвал шута к себе, взял его за ухо и чтото сказал. Шут ответил.

Драгоман перевел:

– «Русский великий адмирал пригвоздит твое ухо к дверям своей каюты!» – сказал шуту турецкий адмирал. «Тогда дурак будет слышать тайны мудрецов!» – ответил шут.

«Хорошо подготовились», – насмешливо подумал Ушаков.

Он хотел осмотреть еще другие суда и адмиралтейство и потому сидел недолго.

Ушаков раздал подарки и деньги офицерам и артиллеристам и уехал. Реалбей провожал его с большим почетом.

Когда шлюпка Ушакова отваливала от флагманского корабля, реалбей приказал дать залп холостыми из пушек левого борта.

Воздух потряс мощный салют в честь непобедимого Ушакпаши.

IV

Вернувшись вечером после осмотра турецкого флота и адмиралтейства на «Св. Павел», Ушаков отправил в Севастополь судно «Ирина» с донесением Павлу обо всех соглашениях с турками и о плане совместных военных действий.

В этот же вечер Ушаков послал первое письмо Нельсону. Он поздравил английского адмирала с победой при Абукире и сообщил, что постарается с помощью турок освободить от французов Ионические острова, принадлежавшие Венеции.

Несколько следующих дней ушло на приготовления к отходу.