Адмирал Михаил де Рюйтер

Получив донесение о выходе голландского флота, герцог Йоркский уже 1 мая снялся с якоря и тоже вышел в море, хотя вооружение его судов не было совсем закончено. Он блокировал в течение 2 недель голландские порты, чтобы помешать соединению боевых эскадр и перехватывать коммерческие суда; особенно важно было англичанам поймать конвой де Рюйтера. Однако недостаток провианта, а также сильный шторм заставили герцога Йоркского вернуться. Вскоре и он получил категорическое приказание выйти в море и немедленно ушел в Солебей, чтобы не быть застигнутым в узком фарватере. Там, задержанный восточными ветрами и непогодой, он 11 июня стал на якорь в 5 милях от берега.

Вечером 13 июня англичане и голландцы сошлись в нескольких милях от Лоустовского маяка. Весь вечер и всю ночь противники напряженно маневрировали, стремясь выиграть друг у друга ветер, а едва поднялось солнце, сошлись в смертельном поединке. Англичане были на ветре, но голландцев это особо не смутило.

Из британского описания сражения: «Ранним утром 13 июня, когда прогремели первые выстрелы, флоты противников лежали относительно ветра на противоположных галсах. Английский флот шел правым галсом курсом зюйд-зюйд-ост, голландский – контркурсом, занимая подветренное положение. Каждый корабль мог стрелять по противнику в момент расхождения, а затем прекращал огонь до подхода следующего вражеского корабля. Концевые корабли вынуждены были ждать сближения с кораблями противника. Головные же полностью выходили из боя, как только расходились с вражеской линией. После первого подобного расхождения флоты развернулись на обратный курс, и все повторилось на другом галсе. Ветер был слабый, а оба строя были настолько длинны, что между этими эпизодами прошло почти пять часов, причем больше часа флоты находились вне пределов досягаемости друг друга артиллерией. Подобные маневры не годились для сражения. Хотя корабли расходовали много боеприпасов, создавали много шума, но они могли бы продолжать действовать в том же духе несколько дней, не добиваясь, увы, серьезных результатов. Однако оба флота представляли, что необходимо делать, и после второго поворота англичане пытались лечь на параллельный курс с голландцами. Но в дыму и хаосе боя их маневр не удался, и сражение переросло в старомодную свалку. Поскольку боевая линия оказалась сломана, адмиралы начали охоту друг за другом, чтобы устроить личные дуэли, а эскадры, следуя за ними, сбились в беспорядочную кучу».

Корабли на якоре в спокойном море, 1679, Cappelle, Jan van de

Первоначально со стороны голландского флота приняла участие только часть их флота, которая оказалась наиболее близко к противнику. Другая эскадра тоже открыла яростный огонь, но из-за дальности расстояния их ядра не долетали до цели. Лейтенант-адмирал Вассенаар, державший свой флаг на 84-хпушечной «Конкордии», поняв, что несколько ошибся в своих расчетах. Пытаясь связать англичан огнем до подхода отставшей части флота, он ринулся в атаку прямо в центр неприятельских сил. Вассенаар атаковал «Роял Чарлз», на котором держал свой флаг Джеймс герцог Йоркский. Одним из первых залпов голландцы поразили большую группу английских офицеров, собравшихся на юте. Чей-то отлетевший череп сломал герцогу руку.

Из хроники войны: «Англичане были под ветром, Обдам, следовательно, был в выгодном для нападения положении, но он им не воспользовался и лег далеко от противника в бейдевинд. Герцог немедленно снялся с якоря, пошел Обдаму навстречу, но лишь на следующий день приблизился настолько, что всю ночь оба флота были в виду друг у друга. Обдам так и не воспользовался благоприятным случаем для нападения. Ночью ветер перешел к юго-западу, англичане оказались на ветре и немедленно начали бой. Донесения о бое расходятся и не точны.

Оба флота находились на высоте устья Мааса, посередине между неприятельскими берегами, недалеко от мелей Габарда. Ветер юго-восточный свежий, небо безоблачно. Английский флот шел на юго-юго-восток в кильватерной колонне; длина линии определяется в ряде источников в 15 миль, что вряд ли возможно, если бы все 109 судов шли в строю; оно правдоподобно, если в боевой линии участвовали бы только 85 настоящих военных кораблей, с более чем 30 орудиями. Но и тогда, при расстоянии только одного кабельтова между судами (т. е. между их грот-мачтами) длина линии достигла бы 11–12 миль. Голландский флот шел под ветром навстречу. Обдам внезапно на рассвете, около 2,5 часов ночи поднял сигнал вступить в бой. По правилам того времени он должен был бы сперва собрать военный совет, и это ему потом ставили в вину. Но мог ли он так поступить, имея на ветре неприятеля, ищущего боя?