Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память

Наверное, Колчака можно упрекнуть в сам'oм создании Главного Штаба (30 ноября 1918 года) – дополнительной структуры при уже имеющихся военном министерстве и штабе Верховного Главнокомандующего, которая тешила столичное самолюбие Омска, но вряд ли соответствовала реальным масштабам войны и военного строительства на Востоке России. Чрезмерное развитие тыловых управлений вообще часто отмечается как одна из пагубных черт Гражданской войны; однако следует обратить внимание, что совмещение Марковским службы в Главном Штабе с должностью помощника министра до известной степени становилось гарантией против «сепаратизма» этих учреждений. А 23 мая 1919 года Верховный Правитель назначил военным министром генерала Лебедева, объединив таким образом в руках последнего оперативное творчество (по должности начальника штаба Верховного) и строительство вооруженных сил (по должности министра). Для поддержки Лебедева, которому, разумеется, трудно было нести столь тяжкий груз двух должностей, были назначены генерал П.Г.Бурлин (он окончил Академию в 1914 году, а на Мировой войне служил в штабах армейского уровня) – «Помощником Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего с правами заместителя Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего» и знакомый нам А.П.Будберг – «Помощником Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего и Военного Министра с правами заместителя Военного Министра по управлению Военным Министерством». Совмещение должностей, теперь генералом Дитерихсом, сохранилось и после ухода Лебедева с обоих постов (10–12 августа).

Это как будто свидетельствует о стремлении адмирала Колчака к централизации военного управления и в принципе должно быть поставлено ему в заслугу; для сравнения заметим, что в Советской Республике в это же время существовали, помимо народного комиссариата по военным делам и Главнокомандующего всеми вооруженными силами Республики, еще и Революционный военный совет Республики, Полевой штаб РВСР (подчинявшийся также Главнокомандующему), Совет рабочей и крестьянской обороны, Всероссийский Главный Штаб, Высшая военная инспекция РККА, – то есть степень бюрократизации была не меньшей, а, пожалуй, даже большей, чем при Верховном Правителе России.

Показателен и один из первых приказов Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего, отданный им еще 22 ноября 1918 года. В нем, требуя «привести все войсковые Штабы к норме, определенной положением о полевом управлении войск», адмирал подчеркивал: «Штабы должны быть органами чисто военного командования, а не сложными и громоздкими административно-политическими аппаратами». Обстановка смуты с неизбежным падением дисциплины, а порою – и потребности момента (автономность действий тех или иных соединений) часто препятствовали проведению этого приказа в жизнь, однако само его появление отнюдь не свидетельствует о непонимании Колчаком характера войны или принципов военного строительства.

Разумно был решен и вопрос о стратегическом управлении армиями, защищавшими Свободную Россию на различных театрах. Впрочем, решение тут напрашивалось само собою и повелительно диктовалось разобщенностью этих театров и затруднениями в организации оперативной связи, если не прямой невозможностью такую связь установить. Генерал Деникин вспоминал: «Телеграммы между Омском и Екатеринодаром шли через… Париж; военные сводки Сибирского фронта мы получали… от англичан через Лондон; посылки курьеров, установленные с января [1919 года], были редки, стоили страшно дорого и морским путем через Владивосток требовали времени не менее трех месяцев». И даже если видеть здесь некоторое преувеличение (так, летом 1919 года оперативные сводки штаба Главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России появлялись в омской печати с задержкой, составлявшей менее недели), – неоспоримо, что такой связи для стратегического планирования и координации совместных действий Востока с Югом и другими театрами военных действий было недостаточно.