Адмирал Колчак и суд истории

Сведения об этом собрании и о сибирских эсерах вообще были получены так: Кудышкин, познакомив поручика Кудряева и солдата Цыганкова с принадлежавшими к группе союза сибирских эсеров Сахаровым-Терещенко и Самарцевым, впоследствии оказавшимся штабс-капитаном Петровым. Самарцев-Петров очень сошелся с Кудряевым, который называл себя поручиком Гордеевым и о службе которого в контрразведке Самарцев-Петров не знал. Кудряев и Цыганков работали вместе и проникали в кружок сибирских эсеров, а раз даже на собрание кружка рабочих при Знаменском предместье (не помню), на котором было до восьми человек. Причем из старых знакомых Кудряева и Цыганкова были Юрьев и Сахаров-Терещенко, с которым они познакомились через Кудышкина, а остальные были новые. Фамилии их Кудряев и Цыганков не узнали. Собрание оказалось не имеющее для розыска значения. После этого (а было это недели за две, за три до Черемховских событий) Кудряев и Цыганков до самых Черемховских событий почти не встречались с Самарцевым, кроме встреч случайных на улице.

В тот день, когда снаряжалась управляющим губернией депутация в Черемхово, Кудряев был приглашен в свою очередь Самарцевым-Петровым поехать в Черемхово, ознакомиться с положением там. Поездка эта состоялась – ездило всего человек восемь. Все они ездили в одном вагоне с Надежиным, посылавшимся от Яковлева. Впоследствии оказалось, что среди этих восьми лиц и был бывший товарищ министра в[нутренних] д[ел] Сибирского правительства Павел Михайлов. По возвращению Кудряев познакомил меня с характером беседы Надежина с черемховскими представителями; с этого времени до 24-го декабря я от Кудряева никаких сведений не получал. Сообщение Кудряева о беседе Надежина с черемховскими представителями было изложено им письменно в форме доклада, который и был представлен мною начальнику штаба генералу Вагину, а он – командующему войсками и Червен-Водали.

24-го декабря, после того, как в Глазкове началось выступление, я перешел из штаба округа в гостиницу «Модерн» почти со всем офицерским составом контрразведки, то есть поручиком Филиным, поручиком Полкановым, поручиком Кудряевым, прапорщиком Попелат, поручиком Георгием Поповым, подпоручиком Абрамовичем, прапорщиком Дмитрием Николаевичем Юрковым, подпоручиком Насоновым, прибывшим только что из Красноярской контрразведки, и чиновником Базановым, а также с агентами – двумя братьями Забродиными (имен не помню), Косолаповым (имени не знаю), Веденеевым (имени тоже не знаю) – он из Черемховской контрразведки, Павловым (имени не знаю) и с делопроизводителем по ссудной части Архангельским, бывшим судебным следователем, по имени Арсений Петрович, служившим ранее в Казанском окружном суде. Поселился я в номере 39 «Модерна», а чины и агенты контрразведки в номерах 34 и 35. По вызову и по собственному желанию приходили в «Модерн» и другие члены и агенты контрразведки, а именно: второй делопроизводитель по ссудной части присяжный поверенный Кульчицкий (ранее я неправильно называл его Кулицким), затем агенты Кириллов, Неклюдов, Вдовин, Будагов, Лобко, Иванов Иван Михайлович – и больше никого.

Вечером 24-го декабря поручик Кудряев доложил мне, что в этот вечер, по словам Самарцева-Петрова, должно состояться собрание эсеров в доме Макушина по Большой улице, куда он приглашен. Я доложил об этом генералам Вагину и Сычеву и получил от Вагина приказание заарестовать это собрание. Это было в сумерках. Часа через 2 или 3 поручик Кудряев доложил, что собрание перенесено в дом № 77 по 2-й Иерусалимской улице. Туда и был направлен с ордером и нарядом из отряда особого назначения министерства внутренних дел чиновник Базанов, поручик Насонов, поручик Полканов и агент Щукин, о котором я хотел упомянуть, когда перечислял бывших в «Модерне», который являлся ранее, до увольнения его Яковлевым, начальником, если не ошибаюсь, 3-го района милиции и был принят на службу в контрразведку по предложению Сычева, при хорошей аттестации со стороны П.Д. Яковлева, а затем уже после ареста собрания на Иерусалимской улице, на другой день был мной арестован, так как по указанию агента Павлова и Забродина-старшего являлся при контрразведке агентом-осведомителем П.Д. Яковлева и выступавшего против правительства его отряда особого назначения. На Иерусалимской улице действительно оказалось собрание в составе 18 человек, которое все было арестовано и доставлено в «Модерн».

Среди арестованных этих помню фамилии П. Михайлова, Маркова, Самарцева-Петрова, Сахарова-Терещенко, Храброва, Перкулина, Коппелевича, других фамилий не помню; все они попали в числе 31-го человека, отправленных позднее на распоряжение генерала Скипетрова на станцию Байкал. В «Модерн» они были препровождены потому, что тюрьма уже волновалась и надежного караула для тюрьмы не было, не было его и для гауптвахты. Посажены они были в номер 9 «Модерна» и в номер 41.