Адмирал Колчак и суд истории

Установлено, что дипломатического статуса морская миссия Колчака не получила, тем более – четко сформулированной цели. Говорилось лишь об обмене опытом постановки мин и борьбы с подлодками, а также о желательной помощи в охране северных торговых путей. Причем последнее определялось крайне расплывчато: то ли речь шла о покупке или аренде миноносцев, то ли о патрулировании американскими миноносцами российского побережья где-то на Севере.

Первые две недели июля прошли для вице-адмирала в ожидании решения вопроса о составе миссии. Между тем неудачи на фронте обострили внутриполитическую обстановку. 3–4 июля в столице состоялись антиправительственные вооруженные демонстрации, возглавленные большевиками. 7-го ушел в отставку князь Г.Е. Львов, а 8-го министром-председателем стал А.Ф. Керенский, с сохранением поста военного и морского министра. На передовой линии фронта вводилась смертная казнь и учреждались военно-революционные суды.

15 июля, по газетным сообщениям, на дневном заседании Временного правительства Керенский, докладывая о ходе переговоров с представителями крупных политических партий, огласил список кандидатов в члены правительства. Морским министром назначался вице-адмирал Колчак, военным – Л.Г. Корнилов[379]. Но уже поздно ночью выяснилось, что кабинет обновился преимущественно за счет членов партии Народной свободы, а министр-председатель сохранил за собой портфель военного и морского министра[380].

Через три дня Колчак уехал в двухнедельный отпуск, а 21 июля получил срочную телеграмму министра-председателя Временного правительства, адресованную председателю русской морской миссии в американском флоте: «Предлагаю Вам, с чинами вверенной Вам миссии, в кратчайший срок отбыть к месту назначения – Североамериканские Соединенные Штаты, донеся предварительно о причинах столь долгой задержки отъезда»[381].

Судя по телеграмме, можно предположить, что Временное правительство рассматривало миссию как возможность высылки вице-адмирала из России. Сам Колчак отмечал стремление правительства избавиться от его присутствия. Не желая участвовать в политических играх, вице-адмирал отправился в одну из могущественных морских держав в надежде найти то, что безуспешно пытался обрести на родине, – единомышленников в борьбе с главным врагом и России, и союзных держав мира – Германией.

Переход вице-адмирала Колчака на английскую военную службу

В день отъезда из Сан-Франциско Колчак получил первые сведения об Октябрьском перевороте, но не придал им серьезного значения. А на телеграмму с предложением выставить свою кандидатуру в Учредительное собрание от партии Народной свободы и группы беспартийных по Черноморскому флоту ответил согласием[382]. Однако телеграмма его опоздала для регистрации на два часа.

Прибыв в ноябре 1917 г. в Японию, Александр Васильевич узнал от контр-адмирала Б.П. Дудорова[383] об установлении в России власти Советов. Известие о намерении новой власти вывести страну из войны и подписать мир настолько его потрясло, что он решил на родину не возвращаться. В начале декабря Колчак обратился к английскому послу с просьбой поступить в распоряжение союзного командования для прохождения сухопутной службы на Западном фронте. В автобиографии писал: «Ни большевистского правительства, ни Брестского мира я признать не мог, но как адмирал Русского флота я считал для себя сохраняющими всю силу наши союзные обязательства в отношении Германии»[384].

«Комедия восстановления единоличной самодержавной власти» Верховного правителя

Юридически установленные факты, выяснившиеся в ходе судебного разбирательства, об обстоятельствах прихода к власти вице-адмирала Колчака имеются исключительно в «Следственном деле по обвинению Колчака Александра Васильевича и других». Судебное разбирательство на Атаманском хуторе в мае 1920 г.[385] подробно останавливалось на приходе к власти Колчака в ноябре 1918 г., при этом попутно разбирались биографические факты из жизни адмирала с их юридической оценкой.

Из показаний подсудимых товарища министра снабжения И.А. Молодых[386] и министра юстиции колчаковского правительства А.П. Морозова[387] выяснилось, что назначение Колчака военным министром состоялось вне общего порядка, предусматривавшего обязательное предварительное соглашение между Временным Сибирским правительством и Директорией. А.Г. Гойхбарг намеренно исказил некоторые факты. В частности, он утверждал, что на открытом заседании 19 ноября 1918 г. Верховный правитель и министр юстиции С.С. Старынкевич[388] совместно заявили о визите к ним накануне полковника В.И. Волкова[389] и войсковых старшин А.В. Катанаева[390] и И.Н. Красильникова с тем, чтобы сообщить о своем решении арестовать некоторых членов Директории «во имя любви к родине»[391].