Адъютант палача 2

— Абсолютно ничего не решает, — перебиваю возбудившегося товарища, — У императора шесть сыновей, также живут и здравствуют три его брата, девять родных племянников, не считая многочисленной женской части фамилии. В случае смерти монарха, на царство венчается его наследник. При этом династия опирается на мощный государственный аппарат и армию, которые, кроме отдельных отщепенцев, не поддерживают социалистические идеи. Если следовать вашей логике, то необходимо уничтожить всю династию, включая женщин и невинных младенцев. А далее надо приступить к уничтожению министров, чиновников, генералитета с большей частью офицерства, промышленников, банкиров, купцов, зажиточных мещан, священников, мастеровых, казаков и просто грамотных людей, которые думают иначе?

— Что вы несёте? Я не собирался убивать младенцев и, тем более, перечисленных вами людей. Главным виновником страданий народа является царь. Его смерть должна подвигнуть общество на революцию, — пафосно выдал преобразившийся Каракозов, — Но вы правы, что вместе с тираном, надо уничтожить его цепных псов и небольшую прослойку паразитов. Все эти придворные, жандармы, полицейские и чиновники-кровопийцы, заслуживают исключительно смерти! И они пытали меня! По наущению следователя, в нарушение всех моральных норм и законов, мне не давали спать целых шесть дней. Именно после этого я раскрыл свою личность и сознался в содеянном. Не это ли является примером лицемерия власти?

— Вот мы и подошли к самому главному, — отвечаю спокойным тоном в абсолютной тишине, нарушаемой только прерывистым дыханием террориста, — Ваша цель не только монарх, но и опора его власти. Я же не просто так перечислил вам группы подданных, а по сути — целые сословия, которые не поддерживают нигилистические и социалистические идеи. Значит, вы начнёте уничтожать всех инакомыслящих. Хорошо, предположим, революционеры уничтожили чиновников и армию, возможно, в ходе кровавой Гражданской войны. Как быть дальше? Что сможет сделать кучка революционеров и оставшиеся в живых крестьяне с небольшой частью рабочих? Россию уже через год захватят соседи и разорвут её на части. И крестьяне с рабочими станут обыкновенными рабами. А произвол помещиков и фабрикантов будут вспоминаться ими, как благодатные времена.

— Вам не удастся меня запутать. Главным тираном и эксплуататором, а также душителем свободы — является царизм. Мы верим в республику, похожую на САСШ, но с более справедливой формой государственного управления. После смерти кучки паразитов, Россия вздохнёт и встанет на свой истинный путь! Более не будет унижений для главного её жителя — простого русского мужика!

— С вами всё ясно. Не вижу смысла приводить какие-либо доказательства сумасшедшему. Я услышал главное, что убийство Его Величества — это только часть вашего чудовищного плана. Далее, должны быть уничтожены все, кого называют опорой трона. Думаю, наши семьи вы тоже не пощадите. А заодно зальёте Русь потоками крови несогласных людей, невзирая на их количество и возраст. Не могу понять только излишнего милосердия к вашей персоне со стороны следствия.

— Да как вы смеете? Меня подвергли невыносимым пыткам, в нарушение всех законов. О каком милосердии может идти речь?

— Никто не заставлял вас выдавать себя за другого человека. В послании, написанном перед покушением, вы с гордостью заявили, что кладёте свою жизнь на алтарь свободы. Так зачем было скрывать своё настоящее имя и вводить следствие в заблуждение? Что касается милосердия, то вы ничего не знаете о настоящем допросе, я уж молчу о пытках. Поэтому порадуйтесь перед смертью, что не познали настоящей боли. Ваше Сиятельство, у меня всё, — обращаюсь вылупившемуся на меня Шувалову.

Всю обратную дорогу мой начальник молчал. Мне в принципе всё равно, но надеюсь, что он задумается. Я же специально разыграл эту сценку, дабы вышестоящие господа, с презрением взирающие на зарождающееся революционное движение, задумались. В случае победы революционеров, тотальное уничтожение ждёт целые пласты русского общества. И большая часть этих людей ни в чём не виновата. Хочется верить, что до людей, принимающих решение, дойдёт простая истина — с выстрелом Каракозова, Россия вступила в войну. Пусть она пока невидима, но от этого не легче. И если не принять срочных мер, то нынешнюю реальность ждёт такая же ужасная бойня, что произошла в моём времени.

Заодно, я ещё раз убедился, что революционную и социалистическую плесень, которая только начала разъедать русское общество, нужно нещадно давить. И действовать необходимо по всем фронтам, начиная с уничтожения идеологов, и заканчивая настоящими преобразованиями в обществе. Хотя бы надо довести до ума начатые реформы. Ведь, несмотря на вроде как реакционное правительство, в нём собрались достаточно прогрессивные люди. Тот же Муравьёв был инициатором отмены крепости без выкупных платежей. Непримиримость господ, пришедших к власти, касается исключительно попыток ослабить страну.

* * *