Адептка (сборник)

– Рива, – он отступил к кровати и сделал приглашающий жест рукой, – присядь. Сейчас сделаем послание для твоего жениха – и спать.

– Спать? – Да что со мной такое? Слова сказать не могу, язык заплетается, губы сохнут… Может, лихорадку схватила?

– Поздно уже, малышка. – Темный страж улыбнулся, а меня бросило в жар. – Нужно отдохнуть перед дорогой.

Дорога… Конечно, он ведь увезет меня завтра, как я и мечтала. Но почему теперь так страшно?

Он снова повторил приглашение. Присев на кровать, подняла на него взгляд, ожидая продолжения. Офицер молчал, кажется, вечность, а потом тихо произнес:

– Ивар.

– Что?

– Я назвал тебе свое имя, Рива. – Ночной страж присел прямо передо мной на корточки и взял мои холодные ладошки в свои большие руки: – Нам будет гораздо удобнее общаться, если ты станешь обращаться ко мне по имени, понимаешь?

Нет. Вообще ничего не поняла, но в жизни в этом не признаюсь.

– Да.

– Прекрасно, – улыбнулся.

Почему у меня так бешено бьется сердце? Это предчувствие беды или счастья?

– У меня есть несколько вариантов наказания, – продолжил офицер, глядя прямо мне в глаза и при этом поглаживая мои ладони, – ты ведь помнишь, что учебник остался у хромого? Так вот, он притащил его к себе в дом. Я точно знаю, потому что лично накладывал охранные печати в виде своего автопортрета на каждое пособие.

– Вот гад! – Я даже ногой притопнула от негодования. – Шантажист косо…

– Именно так. – Ночной страж приложил к моим губам свой указательный палец, да там его и оставил, тихо приговаривая: – Ты только не кричи, а то весь дом раньше времени перебудишь.

А я и не думала кричать, я собралась… помереть. От счастья. Он так близко – стоит мне немного пригнуться, и два наших дыхания сольются в одно.

– Вот и умница. – Палец очень медленно сполз с моих губ, скользнул по подбородку и… скрылся из поля зрения. А у меня с грудью что-то странное случилось: она словно приподнялась и напряглась, хотя в комнате не было холодно. Точно – меня лихорадить вот-вот начнет.

– Итак, что ты хочешь, чтобы я сделал с Вантеем при попытке открыть учебник? – услышала вопрос офицера.

– А что можно? – уточнила, вытащив свои руки из его захвата и натягивая платок, стараясь прикрыть бесстыжую грудь.

Офицер переложил ладони мне на колени и, продолжая смотреть в глаза, ответил:

– Все, что пожелаешь, малышка. – Его голос околдовывал: хрипловатый и мягкий, обволакивающий. Руки у него сильные и горячие – даже сквозь ткань домашнего платья я ощущала их жар. По моей коже бежали мурашки, а внизу живота появилась приятная тяжесть. Никогда раньше не испытывала подобного… Если это болезнь – пусть она не проходит.

– Рива, – он мягко улыбнулся, – я жду.

Что? Ах, Вантей… Хромой неряшливый мужичонка, вздумавший купить меня, чтобы пользоваться не только телом, но и даром…

– Пусть он станет заикой, – говорю, злорадно хихикая.

– Всего-то? – Офицер явно разочарован. – Он заслуживает гораздо более жесткого наказания.

– А по мне, и этого достаточно, – махнула рукой, а офицер тут же поймал ее, с интересом разглядывая подаренное им украшение.

– Что это на тебе? Откуда? – спросил очень тихо.

– Браслет, – пожала плечами как можно более равнодушно, – вы ведь сами мне его подарили. Там, у Вантеева дома.

Он замолчал, продолжая смотреть на желтую змейку с почерневшими глазками. Странно, мне казалось, что изначально глазки-камешки были красными…

– Ты что-то шептала тогда, – наконец произнес офицер и поднял на меня взгляд черных, как самая темная ночь, глаз.

Я задумалась, а затем, побледнев, еле выговорила:

– Ох… Я попросила, чтобы Бездна нашла мне другого мужчину, подходящего… Лишь бы не хромой. Я… я ведь не знала, что…

– Слова, Рива, повтори точь-в-точь, постарайся, – добавил он бесцветно, глубоко задумавшись о чем-то своем и массируя свою широкую грудь кулаком.

– Пусть такая же тварь бессовестная, как я, в пару мне достанется, лишь бы не насильно и лишь бы не Вантей.

Тишина.

Неужели я очередным неосторожным словом… приворожила к себе офицера Ночной стражи?! Вот же ж…

И тут он откинул голову назад и захохотал. Громко, душевно так…

– Тише ты, – шикнула я на мужчину, обхватывая его лицо руками, – ты что, ненормальный, Ивар? Сам же говорил…

Он вдруг замер, выпрямился и сжал мои плечи руками, требуя:

– Повтори!

– Ты ненормальный, – прошепала, непонимающе рассматривая его темнеющие глаза и черные вены, выступающие на висках.

– Не это, – его щеки теперь также покрывала тонкая вязь черных вен, – имя!

– Рива. – Мой язык еле ворочался от страха.

– Мое! – взревел он, как разбуженный после спячки медведь.

– Ивар, – повторила, пытаясь хоть немного ослабить его хватку, – ты разбудил весь дом. Знаешь, что теперь будет?

Но он не слышал меня, не слышал, как открывается дверь, не оглянулся, когда ввалившийся в комнату отец принялся ругаться скверными словами. И лишь спустя минуту, за которую я успела просмотреть свою жизнь до одиннадцати лет, выдал:

– Я нашел тебя, Рива. Девочка моя…