Адаптер

Рита послушно выполняла ее команды, решив для себя все хорошенько обдумать, но только после того, как она успокоится, сейчас же ей не хотелось ничего делать, только плакать. Каролина жесткими тычками пресекала ее попытки заплакать, требуя быстрее снимать обувь с костюмом и лезть в мешок.

— Я хочу пить, — прошептала Рита, лежа в темном спальном мешке, Каролина вылезла наполовину из него и достала бутылку из своего рюкзака.

— Много не пей, только пару глотков, — распорядилась она, хотя самой хотелось не меньше, чувствуя жесткую руку жажды, вцепившуюся в горло. Силой воли она заставила себя сделать два медленных глотка, трясущимися руками убирая бутылку подальше от себя обратно в рюкзак.

— Что будем делать дальше? — спросила Рита, не в силах больше сдерживать рыдания.

— Ждать. Нам нужно продержаться тут несколько дней, а потом будем выбираться из города, — Каролина с трудом сдерживалась от подступающего к горлу беззвучного рыдания, считая себя обязанной сохранять спокойствие.

— А как же папа? Альбина? А твои родители, как они без тебя?

— Мои? Пф, шли бы они к черту, — нервно дернулась Каролина, вопрос Риты дал ей моментальный ответ, она всхлипнула и зашептала. — Дядю Женю и тетю Альбину схватили, к ним идти нельзя.

— Нет, нет, почему ты так говоришь, за что?

— Я не знаю, не знаю!

— Я не верю, не верю. Так не должно быть. Не должно!

— Давай, давай, — воодушевилась Каролина, пытаясь сбить с себя и с подруги приступ отчаянья, все сильнее овладевавший ими, — мы выберемся, через пару дней, и все проверим в новостях, хорошо?

— Хорошо, успокоилась Рита, но в душе она уже начала принимать неизбежность тяжелой правды.

9

— Павел Андреевич, вот так встреча, — удивился Евгений, забежав в переговорную по вызову начальства. В переговорной было еще два человека, по форме напоминавших гвардейцев, но в более темных тонах. — Я наверно ошибся кабинетом.

— Нет, нет, Женя, не ошибся, — с неожиданной легкостью для болезненного человека, которого Евгений видел раньше, Павел Андреевич подошел к двери, закрыв проход.

— Простите, я не понимаю. Что происходит? — у Евгения похолодело внутри, рука потянулась к браслету, но один из темных гвардейцев перехватил ее и вывернул, срывая браслет.

— Он Вам в ближайшие годы вряд ли понадобится, — усмехнулся Павел Андреевич.

— Пойдете сами или помочь?

Евгений рефлексивно бросился к выходу, но, вонзившийся в шею транкопатрон, парализовал его. Сползая на пол, он удивленно смотрел на улыбающееся лицо Павла Андреевича.

— Грузите, — скомандовал сухо Павел Андреевич. — Телку взяли?

— Да, прямо у плиты, — хохотнул один из гвардейцев.

— А девчонки? Где девчонки?! — неожиданно нервно вскрикнул Павел Андреевич.

Ответа Евгений уже не услышал, провалившись в болезненное забытье.

Ледяная струя с высоким давлением ударила в живот, бесцеремонно, хаотическими движениями врезаясь водяным колом в ноги, туловище, голову. Евгений, очнувшись после первого же удара, пытался угадать следующую точку удара и тянул подбородок как можно ближе к груди, опасаясь за свои глаза.

Ледяная струя закончила свою работу также неожиданно, как и начала. Голое тело, подвешенное в неестественной позе магнитными оковами к самому потолку, растянув его конечности как земноводное на лабораторном столе, по дрожащей мелкой судорогой коже стекали ожигающие струи, принося ему некоторое облегчение и возврат обратно в реальность. Голова болела от этих ударов искусственной бессонницы, как только датчики показывали, что он погружался в тяжелый сон, где были одновременно все, все, кого он знал и любил, тут же включался насос и бил в него ледяной водой.

— Ну, как дела? — приветливо спросил его Павел Андреевич, неизменно стоящий рядом, нервно поигрывая пультом. — Может вспомнили что-нибудь.

Евгений отрицательно покачал головой, с ненавистью смотря налившимися кровью глазами на этого милого с виду ублюдка. Альбина, как она была права, задавая простой вопрос, были ли они когда-нибудь у своего доброго соседа дома? Нет, не были, он теперь не мог для себя точно ответить, а жил ли Павел Андреевич в их доме? Наверно, и имя было таким же фальшивым.

— Мне искренне жаль, что Вы сами дотянули до такой ситуации, — назидательным тоном, но с явными нотками сочувствия сказал ему Павел Андреевич. — Вы же умный человек, и должны отчетливо себе представлять последствия Вашего необдуманного поступка.

— Да что ж я, черт возьми сделал? — не выдержал Евгений, осточертевший от этой бессмысленной игры.