Адамово Яблоко

– Может быть, мне просто неприятны счастливые люди, – призналась Марьяна после паузы. – Возможно, оттого что я сама давно не ощущала ничего подобного.

– Значит, ты не счастлива? – спросила Света.

– Да. Но я уже привыкла. Мне спокойнее так.

Марьяна отдала ей пустую чашку и поднялась.

– У нас еще пятнадцать минут, – остановила ее Света.

– Пятнадцать минут ничего не изменят.

– А что бы ты хотела изменить?

Марьяна отошла к окну и, повинуясь странной жажде к откровенности, которая владела ей сегодня, призналась:

– Знаешь, я иногда немного завидую тебе. Ты воплощенная женственность, у тебя счастливый брак, уютный небольшой мирок. Дети. Я не очень люблю детей и уже не хочу их иметь, но я всегда восхищалась женщинами, у которых есть эта предрасположенность к созданию семейного очага. Я-то, видимо, так и останусь старой девой. Вернее, старым холостяком. Какой муж будет терпеть жену-трудоголика? А я не могу жить без работы, скучаю по воскресеньям, когда не знаю, чем себя занять… Мы оперируем большими объемами, хотя деньги для меня не цель. Мне просто нравится дело, за которое я отвечаю. Но иногда я думаю, как было бы хорошо, если бы я могла довольствоваться скромным, непритязательным счастьем рядом с близким человеком. Даже если он только позволяет себя любить…

– Что же тебе мешает осуществить эту мечту? – приближаясь к ней и снова улыбаясь, обнаруживая пикантные ямочки на щеках, спросила Света.

– Да именно то, что я не могу довольствоваться малым. Мне нужно всё или ничего.

Марьяна взяла с вешалки свое пальто, надела перчатки.

– И все же я не понимаю, почему ты сразу выбрала второе, – продолжая улыбаться, сказала Света. – Может, прежде чем сдаваться, стоит хотя бы попробовать получить это всё?

Уже выйдя из кабинета подруги, Марьяна вдруг поняла, что Света невольно перевела в словесную форму мысль, в которой сама она не решалась себе признаться. Но в этой идее таился такой неподобающий соблазн, что Марьяна тут же пообещала себе, что больше никогда не станет думать об этом всерьез.

Глава шестая. Симпосий

Мудрецы учат, Калликл, что небо и землю, богов и людей объединяют общение, дружба, порядочность, воздержанность, высшая справедливость; по этой причине они и зовут нашу Вселенную «космосом», а не «беспорядком», друг мой, и не «бесчинством».

Платон

Постепенно приспосабливаясь к переменам в своей жизни, Максим вспоминал два года учебы в Англии уже почти без сожаления и без ностальгии. Он словно поставил на полку книгу, которую ни к чему больше открывать, и даже не отвечал бывшим приятелям по университету, которые сообщали о своих новостях. При этом «вхождение в семейный бизнес», вопреки ожиданиям, оказалось скорее занимательной процедурой. Теперь каждый день приносил ему богатую пищу для исследования чужих и собственных пороков – той заповедной области человеческой природы, которая сохранилась в первозданном виде от начала времен.

С Таней, пышущей провинциальным здоровьем и жизнелюбием, он начал встречаться из того же анатомического любопытства к чужой душе. Он знал, что неизбежно заскучает и над этой книгой, но пока с ней было приятно. Она располагала к доверию, и это был непривычный опыт в его общении с женщинами.

В пятницу они встретились после работы и поехали в ночной клуб, куда она почему-то давно стремилась попасть. Таня заражала его своей энергией, бесперебойно поступающей из какого-то неизвестного источника, и поначалу все шло как нельзя лучше. Но к десяти часам небольшой зал так плотно заполнился посетителями, что стало уже нечем дышать, не было моря, земли и над всем распростертого неба, – лик был природы един на всей широте мирозданья, – хаосом звали его, диджея сменил на эстраде модный герл-бэнд, и Максим предложил ей перебраться на второй этаж, в ресторан.

Румяная, возбужденная, в окружении крахмальных салфеток, свечей и сверкающих бокалов она выглядела чрезвычайно эффектно. Русская разведчица Tatiana, роковая блондинка из фильмов про Джеймса Бонда.

В ожидании официанта они продолжили начатый в машине спор. Максим говорил:

– Дело в том, что только мы, богатые бездельники, способствуем движению прогресса. В человеческом сообществе именно праздный класс хранит и транслирует весь комплекс знаний и навыков, называемых культурой. В конечном итоге только эти знания ведут к развитию цивилизации и к улучшению нравов.

– Ничего подобного – культуру создают не бездельники, а работающие люди. Писатели, художники, актеры…

– Художники не ходят в театр, писатели, за редким исключением, не покупают живопись, актеры не читают книг. Все это всегда делала аристократия, у которой был избыток досуга и средств для отвлеченных занятий.