Адамово яблоко (журнальный вариант)

— Эрик, ну уж этого добра сейчас по цене морковки за кило живого веса! Чего к одной-то прилипать? Ну, или к одному.

— Между прочим, ещё есть любовь, — заметила Лера, взглянув на Казимира.

— Ха-ха-ха, — бодро отозвался Марков.

Георгий Максимович, молчавший всё это время, поднял рюмку.

— Давайте-ка выпьем за любовь. Она, безусловно, есть.

— Любовь как религия, — заметил Эрнест, лукаво улыбаясь. — Каждому воздается по вере его.

— Ещё заметь, самурай с гейшей про делишки не базарит никогда, — добавил запоздало Казимир. — А вот эта сёмга что-то внушает подозрения.

— Икру попробуй, вполне себе, — посоветовал Георгий. — К слову, если жизнь сравнить с обедом, то в молодости любовь принимаешь как аперитив. А потом уже вроде десерта. Можно себе позволить, но лучше обойтись.

Игорь слушал их, понимая, что весь этот разговор про жен и любовниц имеет прямое отношение к нему. Он выпил уже довольно много водки, и минутами голова у него странно кружилась.

— О да, самурай и гейша это приятней, чем менеджер и ещё один менеджер, только в юбке, — подмигнул Казимиру Эрнест. — Кстати, давно хотел спросить, ребята, на какой вы почве сошлись? Саша говорил, он позже к вам прибился?

Георгий Максимович выплюнул в ладонь оливковую косточку.

— Сошлись мы в перестройку, на волне кооперативного движения. Думали, по одной статье пойдем, но как-то проскочили. А Марков батрачил чёрным бухгалтером на одну влиятельную криминальную группировку. Но успел вовремя встать на путь исправления. Так, Саша?

— Так, так, — кивнул Марков. — Так я не понял, шашлык-то заказали? Надо им позвонить, что ли. Когда принесут?

Он поднялся, чтобы снять висящую на стене телефонную трубку, но тут в дверь постучали, и официант внес блюдо с дымящимся мясом, уже снятым с шампуров, обложенным овощами и зеленью. Второй официант катил тележку с каким-то странным предметом. Игорь подумал сперва, что это огромный торт, но тут же понял, что это просто разрисованная круглая коробка метра в полтора высотой. Обычный торт со свечками стоял на крышке коробки.

При виде торта Лера захлопала в ладоши, Марков вскочил, Эрнест и Казимир тоже вышли из-за стола.

— Давай, давай, — подтолкнул Игоря Георгий Максимович. — Нужно задуть свечи.

— С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! — начал Эрнест, и остальные подхватили песенку. Кто-то выключил свет.

Игорь выпил рюмку водки, которую ему зачем-то дали, дунул на свечи. Затем крышка коробки начала подниматься, оттуда показались сначала руки, затем лица двух девушек с поролоновыми кошачьими ушами на головах.

— Сюрприз! — закричали они, и от неожиданности Игорь отпрянул, оступился и упал бы, если бы его не подхватил Казимир.

— Держи, держи именинника, а то убежит! — заулюлюкал Марков, пока Эрнест и Георгий помогали стриптизершам вылезти из коробки.

Девушки были одеты в латексные комбинезоны, как в фильме «Женщина-кошка». Они тут же начали по-кошачьи извиваться под музыку, которую включил, кажется, один из официантов. Игоря вытолкнули вперед, и стриптизерши атаковали его, пытаясь трогать и обнимать. Под их натиском Игорь начал отступать в глубину помещения. Остальные двигались за ними, хлопая в ладоши; Марков хохотал.

— В кальянную его тащите, в кальянную!

В небольшой круглой комнате, посередине которой был укреплен шест, одна из девушек толкнула Игоря на подушки и попыталась распахнуть на нем халат, но он не дался, забравшись с ногами в кресло. Как только он понял, что за сюрприз скрывается в коробке, его охватила нелепая паника. Он вдруг решил, что его заставят при всех заниматься сексом с этими женщинами, и все будут смеяться над ним, вот так же хлопая в ладоши.

В этот момент перед его глазами явственно возникли сцены, которые он все эти дни безуспешно силился забыть: как он, кашляя, полз по полу кладовки, как взрослый любовник Георгия выкрикивал ему в лицо обидные, невозможные вещи, а он чувствовал себя таким униженным, словно его голого выставили на улице.

— Ну-ну, заяц, тихо, тихо, — бормотал ему в ухо Георгий, оказавшийся рядом. — Держись, не такой уж ты и пьяный… Всё хорошо.

— Давай, девки, работаем, не сачкуем! Забацайте лесбис-шоу для именинника! — кричал стриптизершам Марков, развалившись на подушках. С ним рядом уже раскуривали кальян Казимир и Эрнест.

— Я не пьяный, — сказал Игорь Георгию. — Просто мне здесь не нравится. Просто ты меня не любишь.

— Ну-ну, перестань, — пробормотал тот, укладывая голову Игоря к себе на плечо. — Как тебя можно не любить? Такой сладкий десертный малыш.

Девушки уже танцевали у пилона, под музыку стаскивая с себя комбинезоны. Груди у них были большие и неестественно круглые, как резиновые мячи.

— Давай уедем отсюда, — закрыв глаза, попросил Игорь. — Я хочу только с тобой.

— Ты моя маленькая гейша, — хрипло хмыкнул Георгий и потянул его за руку. — Ну, пойдем, пойдем.

Уже не понимая, где находится, Игорь куда-то шел, хватаясь за стены. Георгий крепко держал его под локоть, не давая упасть, но Игорь всё равно чувствовал себя так, как будто падает и кружится вокруг своей оси, как личинка бабочки, подвешенная к листу на клейкой нити.