Адам и Ева

У Матвея на руках сидела дочка, поэтому поприветствовал он Еву сидя, но с привычной улыбкой. Еще бы, человеку с закалкой спецслужб ничего не стоит не подать виду в подобной ситуации. Ева тоже не уступала и продолжала сохранять безмятежный вид, но про себя не переставала удивляться – что может быть общего между этим открытым добродушным блондином, которого она знает с детского сада, который бережно держит на коленях дочь, с искренней любовью смотрит на жену и тем пьяным раскрасневшимся мужиком, развлекающимся в ванной со шлюхами. На секунду ее даже посетило сомнение – а не приснилось ли ей это?

И все-таки в процессе обеда взгляды их неоднократно встречались, и порой в глазах старого приятеля она замечала далеко не приветливый огонек. И сразу становилось понятно – к сожалению, не приснилось.

В остальном семейный обед в светлой беседке скрытой от палящего солнца живой изгородью из вьющихся растений был идеальным. Смех и беззаботные разговоры сопровождали всю трапезу, впрочем, как обычно в этой семье, которая всегда служила примером для Евы. Сейчас же у нее было ощущение, что она смотрит на вазу, наполненную аппетитными на вид фруктами, но откуда-то доносится запах гнильцы.

К концу обеда Ева начала все чаще ловить на себе взгляд Матвея. Когда все потихоньку начали расходиться на послеобеденный отдых, она задержалась в беседке. Ева понимала, что неприятный разговор должен состояться. По крайней мере, им нужно договориться о том, как преподнести Нине ее выселение из квартиры. Оставаться там дальше она, конечно, не могла.

Помимо Матвея и Евы в беседке оставалась еще Кристинка, но отец, закуривая сигарету, попросил девочку пойти погулять на детскую площадку.

Как только дочь удалилась на достаточное расстояние, Матвей резко переменился в лице и весь подался вперед, в сторону Евы, которая сидела напротив него за столом.

– Ты же понимаешь, что это не измена! Ты видела что это! Это даже не любовница, это просто шлюхи! Я даже не знаю, как их зовут! – от напряжения лицо Матвея налилось кровью.

– Матвей, в квартире полно женских вещей, не принадлежащих Нине. Не думаю, что девушкам на одну ночь свойственно оставлять подобную память о себе, – спокойно выговорила Ева.

– А как ты мне прикажешь снимать стресс? – Матвей поднялся и принялся расхаживать по беседке, вырисовывая небольшую амплитуду, – Ты не представляешь какая нервная у меня работа. Этот теракт с самолетом – настоящий висяк! А Нине все девять месяцев ставят угрозу выкидыша. Ничего нельзя! Да дело даже не в этом, а в том, что с ней я бы никогда не мог делать то, что с ними… Черт! Что я несу! – он снова сел и обхватил голову руками.

– Матвей, не нужно оправдывать свой поступок передо мной. Ты все равно никогда не убедишь меня в том, что такому поведению можно найти достойное объяснение. Но я не вправе судить, хоть мне и безумно обидно за Нину и по-своему больно. Меня не должно было быть там в тот вечер. Меня не должно было быть в вашем доме вообще. И я сегодня же начну собирать вещи. Дай мне несколько дней, чтобы снять квартиру.

– Ева, не говори ерунды! Зачем тебе съезжать? Чтобы я спокойно продолжал в том же духе? В этом заключается твоя дружба с Ниной – развязать мне руки окончательно? Поверь, мне не настолько принципиально водить проституток. А тем более выселять тебя на съемную квартиру ради этого! Я надеюсь, ты ничего ей не расскажешь? Ты должна понимать, что…

– Ничего я не должна, – небрежно перебила его Ева, но поймав взволнованный взгляд Матвея, продолжила более мягко, – Но конечно я ей ничего не скажу. Но не ради тебя. Ведь она простит и проведет остаток жизни, страдая. А ты безнаказанно примешься за старое, когда ее щеки еще не успеют обсохнуть от слез. Поэтому разбирайся сам со своими больными увлечениями. Но умоляю, не рань ее сердце.

– Я скорее сам сдохну.

– Это не выход.

– Это я образно, – вздохнул Матвей, – Но, в общем, цель у нас с тобой одна – не расстраивать ее.

– Да уж, – устало ответила Ева и встала, давая понять, что разговор окончен, – Только способы ее достижения разные…

На выходе из беседки Матвей остановил Еву, слегка обхватив ее запястье:

– Не вздумай съезжать. Я обещаю взять себя в руки и больше не давать тебе поводов для расстройства. Мне главное ограничить спиртное. У меня от него просто сносит крышу. Но я буду работать над собой, обещаю.

– Работай, Матюша, работай, – Ева высвободила руку и направилась к дому, краем глаза заметив, что Матвей от души льет себе в стакан крепкий прозрачный напиток.

Вечером у Нины начались схватки, и Ева повезла Нину в роддом. Матвей по понятным причинам не мог сесть за руль и явился в больницу только утром, когда на свет уже появилась его вторая дочь.

Радостное событие немного сняло напряжение между Евой и Матвеем, и оба почувствовали некоторое облегчение. В то же время забота о Нине в первые дни в роддоме и по возвращении домой здорово отвлекли Еву и от ее собственных страхов, сомнений и тоски по Адаму.