Адам и Элисон. Проклятие Уилсонов

— Милая, — прошептала она, ощутив, как трясется тело девушки. — Прошу, тихо, не плачь!

— Его больше нет, — еле сдерживаясь от того, чтобы не упасть, прохрипела Элли. — И никогда больше не будет! Я виновата, ты даже не представляешь насколько сильно! Мам! Я его убила, именно я!

— Моя девочка, причем же здесь ты? — растеряно прошелестела Сара. — Успокойся…

— Но я не хочу успокаиваться! Я его не послушала, я его предала, и теперь…, т-теперь его нет…

— Смерть — это явление обычное. Я понимаю, что Элиот был хорошим парнем, но…

— Нет, — неожиданно серьёзно отрезала Элисон и отстранилась от мамы. — Ты ничего не понимаешь. Абсолютно ничего.

— Так объясни мне! Скажи, что происходит! — Сара схватилась рукой за лицо, и крепко зажмурила глаза. — Я тебя не вижу, совсем не вижу! Ты, словно больше не находишься дома, и мы…, мы с тобой отдаляемся друг от друга!

— Я не хочу этого, — ощутив, как к глазам вновь подкатывают слезы, протянула девушка. — Но у меня нет выбора.

— Что ты скрываешь? — более требовательно воскликнула женщина. — Что?! Почему ты не хочешь мне рассказать?

— Я не могу….

— Элли, это же глупо! Я твоя мама, черт подери! — Сара эмоционально всплеснула руками, и подняла глаза к потолку, пытаясь удержаться от слез. — Почему ты не позволяешь мне помочь!

— Потому что ты не сможешь, — решительно выплюнула девушка. — Никто не сможет, ты и подавно….

— Ты хочешь, чтобы я заставила тебя рассказать?! Ты его добиваешься?

— Нет, конечно, нет! Я бы и сама с удовольствием объяснила, но это касается не только меня, — Элисон медленно протерла руками лицо. — Всё гораздо сложней.

— Что для меня может быть хуже обмана дочери? Ты и так убиваешь мать своими доводами.

— Прости, прости меня, — прошелестела Эл, и наклонилась к Саре. — Я…, я должна…, прости…

— Что простить? — уже испуганно спросила женщина.

— Прости…

Слезы горячим потоком лились по щекам, и тогда Элисон взмахнула рукой перед лицом матери. В ту же секунду глаза Сары стали слегка мутноватыми, и она недоуменно уставилась вдаль.

— Мы с тобой не разговаривали, — дрожащим голосом проштудировала девушка, и, чувствуя невыносимую боль, прикусила губу. — Ты меня не видела, и не слышала о похоронах Элиота. Адам на свидании с Джули, а я…, я сижу в своей спальне. И сегодня ты в неё не войдешь.

Не дождавшись, когда женщина придет в себя, девушка понеслась в свою комнату, и захлопнула дверь, так сильно, что эхо ещё долго витало по коридорам этого дома.

Дождь громко барабанил по стеклу, время, словно остановилось, за окном полыхала молния. Девушка сидела на подоконнике и безжизненно смотрела вдаль, тяжело выдыхая на запотевшую раму. Слезы давно перестали литься, вина перестала существовать. Осталось безразличие, апатия и уверенность в том, что эти чувства могут заглушить душевную боль, пронзающую сердце гораздо больней, чем острый клинок. Так, будто в подчинение у богини хладнокровности и транса, Элисон не понимала, что происходит вокруг почти целый день. Сначала закрылись уставшие глаза, потом поникли хрупкие плечи, затем остановилось истощенное сердце.

Сон. Магия картинок и круговорот, из которого нет возврата. Мимолетная фантазия, включающая все мечты, все желания, и одновременно ничего не таящая в себе. Обман и иллюзия, стена, которая позволила отдалиться от реальности. Полет и падение, страх и отчаяние, боль и всепоглощающее счастье. Эти эмоции не могут одновременно присутствовать в чьем–то теле, но сейчас всё было по–другому. Сейчас Элисон жила, а едва сон отступил, и глаза раскрылись, она вновь ощутила это чувство. Чувство похожее на искусственное счастье, вымысел, будто все выплаканные слезы унесли с собой и печаль. Что ж, лучше бы так и было…

Адам держал Джули под руку, крепко, властно, словно не собираясь никогда отпускать. А девушка молчала, даже не стараясь нарушать тишину. Ведь тишина бывает разной: та, в которой комфортно, и та, которую не хочется слушать. Сейчас ей было хорошо, ведь помимо всех событий, что успели произойти за пару дней, случилось кое–что ещё: Джулз встретила Адама, и это полностью поменяло все её взгляды на жизнь.

— Сегодня прохладно, — тихо прошептал парень, и пристально посмотрел на девушку, голова которой уютно расположилась на его крепком плече. — Ты не замерзла?

— Немного, но, — она выдохнула. — Я не хочу домой, тогда придется разговаривать о похоронах, ведь мои родители состоят в какой–то благотворительной компании, и…, в общем, давай, поговорим о чем–то другом.

— Как скажешь.

Адам серьёзно нахмурился, вспомнив слова Элисон. Надо сказать Джули правду. Неужели сейчас? Нет, нет, нет, так не хочется всё портить. А вдруг она возненавидит его? Вдруг решит не принимать таким, коем он является на самом деле?

— Как насчет горячей чашки чая? — неуверенно протянул он, и девушка едва заметно кивнула. — Что ж, тогда пойдем в…

Внезапно парень остановился, услышав странный звук. Замерев, Адам недоуменно осмотрелся вокруг, и неожиданно почувствовал неприятный запах. Поморщившись, он обеспокоено подтолкнул Джулию вперёд, и нелепо откашлялся.