Адам

Я представлял себе много вариантов, как я буду появляться в саду, но такого мне и в голову не приходило. Один момент выхода в сад вселил в мою душу непередаваемое чувство причастности к чему-то большому и значимому. Делая последний шаг из коридора, я понял, что выхожу из небольшой щели в стволе дерева, где-то у его основания и, сделав несколько шагов, обернулся. Нет, это не ствол, это стволище. Дерево было огромным, невообразимо величественным и прекрасным. Необъятная колода ствола бугрилась, словно тело могучего атлета под темно-коричневой корой. Такой ровной и бархатистой коры я никогда не встречал. Я верил, что мать природа способна на многое, но это точно творение рук человеческих. Затем я увидел крону и испытал легкий шок, как такое количество ветвей и листвы держалось на единственном основании, я не понимал. Это дерево существовало вопреки всем законам природы, и первое, что приходило на ум, это мысли о чуде. Чуде, подвластном не человеку, а чему-то или кому-то большему.

Это потом я узнал, что в постройку этого дерева было вложено много сил и средств. Конечно же, дерево было живым, но основой его была сложная конструкция из сверхпрочных полимеров, стоящая на огромных винтовых сваях, уходящих на много метров под землю. Потом на конструкцию были наращены ткани, полученные из синтеза живой древесины и искусственных тканей, и все это было покрыто корой, делавшей всю эту мощь такой прекрасной. Конечно, никакая корневая система не сможет прокормить такого гиганта, поэтому под деревом располагались резервуары с питательными жидкостями и мощными насосами, качающими их по всей системе. Листья дерева были тоже плодом инженерной мысли, они меняли цвет, форму и никогда не опадали. Это я узнал потом, а сейчас, пытаясь прийти в себя, перешагивал через многочисленные корни, спускаясь к основанию холма, на котором стояло дерево.

Дерево было единственным в саду, было его центром и основой, дальше во все стороны стелилось травяное изумрудное море. Конечно, я помнил, что у сада есть стены и границы, но сейчас, изнутри, он был бесконечен и прекрасен. В некоторых местах зеленой равнины проблескивала синева озер, где-то там с другой стороны холма протекала небольшая речка. Еще в саду должна быть скала с пещерой, но сейчас ее скрывала туманная дымка. Небо было нереально голубым, с легкими облачками и ярким солнцем. Отличить их от настоящих, я думаю, не взялся бы ни один эксперт. Ни животных, ни птиц пока не выпускали, чтобы они не мешали мне знакомиться, как говорится, с рабочим местом.

И тут началось. Казалось бы, что еще может быть чудесней этого места, но человеку мало простого чуда, ему надо много и сразу. Человек не всегда готов видеть чудо в простом рождении жизни, куда как милее ему красивый и яркий обман.

Сначала появился ветерок, легкий и освежающий. Он дул мне в лицо, и, куда бы я ни повернулся, ветер следовал за мной, чтоб щекотать мое лицо и трепать заметно отросшие за последнее время волосы. Вокруг меня на идеально ровном газоне стали появляться холмики и ложбинки, они меняли свои размеры и положения, словно гигантские змеи ползали под землей. Кое-где слышался звук разрываемого дерна и наружу проступали валуны и огромные каменистые выступы размером с небольшой домик. Потом они проваливались обратно и возникали вновь, рассекая гладь озер. Озера тоже не стояли на месте, меняя очертания берега и размеры. Трава росла все выше и выше, а где-то исчезла совсем. Появились небольшие рощицы, кусты роз и целое маковое поле. Были еще какие-то цветы, названия которых я не знаю. Мир вокруг меня менялся и жил своей жизнью.

А потом задвигалось дерево. Ветви, двигаясь только по ему понятному алгоритму, меняли рисунок кроны. Листья играли цветовой гаммой от багрового до темно-синего, особенно красиво перебирая все оттенки зеленого. Легкий бриз стал крепчать и с силой, порывами, толкать меня то в бок, то в спину.

Небо затянуло серыми облаками, тут же потемневшими и погрузневшими от накопленной влаги. Грянул дождь, почти ливень, когда намокаешь почти мгновенно, но все еще можешь видеть сквозь его струи. Ударила молния. Молния ударила точно в середину дерева, а потом еще и еще. Грянул оглушающий гром, и дерево вспыхнуло. Нет, оно не горело как обычное дерево при попадании небесного разряда, оно горело как терновый библейский куст. Пламя ровным слоем покрывало все ветви и листья огромного дерева, не причиняя им никакого вреда.

Молнии стали бить в дерево все чаще и чаще, раскаты грома слились в единый оглушающий рев. И я увидел, как на одной из нижних веток что-то появляется. Это было крупное яблоко, настолько крупное, что не увидеть его было невозможно, даже если смотреть с самой дальней точки сада. Яблоко было ярко-красного цвета и пульсировало светом изнутри, создавая эффект биения сердца. Это был запретный плод.

глава 23

Демонстрация технических возможностей райского сада до сих пор не отпускала меня. Я снова и снова прокручивал в голове ее яркие моменты, и мурашки бегали по моей коже в такт заново переживаемым эмоциям.