Адам

Прежде чем пойти умываться, я еще раз окинул взглядом свое жилище. Взгляду не за что было зацепиться, большая кровать, тумба и платяной шкаф. Ни телевизора, ни радиоточки в помещении предусмотрено не было. На тумбе стояла телефонная трубка, работающая только на прием звонков. На одной стене была большая гардина с тюлем и шторами, вот только окна за ними не было, там была небольшая диодная лампа, менявшая уровень освещения в зависимости от времени суток. Все-таки мы находимся под землей, по крайней мере, моя комната. Цветовая гамма комнаты, выполненная в тепло-серых тонах, вызывала только одно желание, лечь и закрыть глаза.

Из вчерашней ускоренной экскурсии, организованной Ярославом я узнал, что на территории проекта имеется библиотека и кинозал. Список литературы и кинофильмов был отрецензирован и потому не вызывал никакого интереса. Какой-либо информационной связи с внешним миром тут не было. Любые попытки нарушить данное табу приводили к жестким наказаниям, вплоть до карцера. Но, со слов все того же Ярослава, для меня это не должно стать проблемой. Во-первых, потому что я чиканутый, а во-вторых, при всех положительных раскладах время жизни проекта не более полугода. Если проект даст положительные результаты, то права на него будут проданы, скорее всего, американцам за так нужные нашей стране доллары.

глава 21

Сегодня никто меня не сопровождал. На тумбочке я нашел список указаний и небольшую схему помещений с обозначенным маршрутом. Сначала я позавтракал, правда, столовую я нашел только с третьего раза и к тому моменту, как я добрался до стопки чистых разносов, зал окончательно опустел. Мне это было только на руку, людей на территории базы работало много, а знакомиться и заводить друзей я особо не умел. Мне и Ярослава хватало с его непредсказуемым бунтарским характером.

После я сходил в медпункт, где сдал кровь на анализ, был бегло опрошен усталым врачом о самочувствии. Доктор чем-то напоминал мне певца Розенбаума. Он был лысым и обладал шикарными усами. В его усталых глазах было столько грусти, что мне казалось, после очередного тяжелого вздоха он достанет из-под стола гитару и запоет что-нибудь протяжно-лирическое. К счастью, доктор петь не стал, спросил, как мне спится и, не дослушав мой рассказ о странных снах, сказал, что я свободен.

Далее шел главный пункт сегодняшнего дня. Я должен был посетить основное помещение проекта, сам рай. Как раз это место искать не пришлось, почти все пути вели к самому большому по протяженности коридору, опоясывающему главное помещение всей базы. У необходимой мне двери, я бы даже сказал ворот, меня встретила охрана.

В отличие от привычных мне зловещего вида сотрудников в штатском это были военные. Три просто огромных мужика в камуфляже с огромными автоматами или пулеметами, я в этом не разбираюсь, стояли почти без движения. Их лица не отличались какой-то неприязнью или пренебрежением ко мне, им просто было все равно. Единственное, что я услышал от них: «Пропуск».

Увидев недоумение на моем лице, спросивший просто и понятно дал мне понять, что без пропуска ходу нет. Он поудобнее перехватил в своих огромных руках оружие и едва уловимо покачал головой, после чего я стал неинтересен для всей троицы. Не знаю, как долго я простоял бы с глупым выражением лица, глядя на пурпурно-алые береты охраны, если бы в коридоре не появился один из обладателей костюма и людоедского выражения на лице. Я с таким усердием кинулся к нему наперерез, что полный пофигизм ко всему окружающему слетел с его лица, уступив место детскому удивлению.

– Я Петров! – я начал сбивчиво объяснять сложившуюся ситуацию. – Мне вон туда надо, а они пропуск.

Лицо перехваченного мной человека становилось все угрюмее и недовольнее. Я показывал схему и список дел, рассказывал откуда пришел и что я Петров, и я вроде как работаю здесь, а пропуска мне не выдавали. На недовольном лице процесс формирования брезгливого выражения остановился на упоминании мной Дамира Анотовича. Поток моей сбивчивой речи мужчина в костюме прервал взмахом руки, одарил меня взглядом полного превосходства и пошел в сторону камуфлированных великанов.

Он что-то объяснял охране, периодически показывая рукой на меня. Говорил он быстро и четко, будто докладывал о ситуации на театре боевых действий. Охрана внимательно его выслушала и ответила: «Пропуск». После чего, потеряв всякий интерес к ситуации, охранники вперили свои взгляды в никуда.