Ад закрыт. Все ушли на фронт

– Я ей сказал, что твоя работа необходима для спасения человечества.

И ухмылялся, откровенно недоговаривал друг.

– Не томи… что она сказала убегая?

– Сказала, что в эсэсэсэр зря не учат иностранные языки.

Петя ответил каскадом китайских проклятий и тибетских ругательств. Вальтер усмехался с довольным видом.

– Так что же она сказала, убегая?

– Ты уверен, что хочешь это знать?

По лицу Вальтера растеклось такое сочувствие, такая святость, что Петя только заскрипел зубами.

– Ты можешь просто перевести, и все?!

– Учи французский, Петер, лучше будет. А сказала она, что когда кончишь работу, приходи к ней.

И мгновенно посерьезнел, напрягся Вальтер:

– А пока бери папочку, Петер, тут есть перевод на русский. Но сразу скажу: дела очень плохи. Дела намного хуже, чем я думал.

Петя устроился в кресле, вынул первый листок из папки… Давешний рыжий кот Норманн спрыгнул с другого кресла, внимательно его обнюхал, вернулся на кресло. Там он и лежал все время: то спал, то обзирал кабинет янтарными умными глазами.

Черный Ромей так и лежал на стеллаже, словно охранял библиотеку.

Пете подумалось: коты охраняют тех, кого хозяин впустил в кабинет.

Местами фразы перевода выглядели коряво, невпопад стояли склонения и падежи: переводил или эмигрант, начавший забывать родной язык, или француз, блестяще владеющий русским. Но в целом текст был вполне понятным.

А дела и правда оказывались намного хуже, чем это можно было ожидать. Удивительно скверные дела…

Если верить документам, все началось еще во время Первого крестового похода, в далеком тысяча девяносто девятом году. В этом году крестоносцы захватили Иерусалим. Они избрали королем Иерусалима герцога, которого Петя привык называть Готфридом Бульонским. Французы называли его Гоффруа де Бульон, и Петя невольно заинтересовался – не по имени ли этого города называют мясной отвар для приготовления супов.

– Я не буду короноваться королевской короной в городе, где Христа короновали терновым венцом! – сказал Гоффруа. Вместо королевского титула он принял титул барона и «Защитника Гроба Господня».

Готфрид Бульонский взял себе герб, в котором были нарушены все законы геральдики. Нельзя в гербе накладывать металл на металл и эмаль на эмаль! А в этом гербе золотой крест с Т-образными окончаниями ветвей, окруженный четырьмя меньшими крестами, изображался на серебряном поле. Официально сообщили, что Иерусалимский крест стал способом отметить заслуги Гоффруа де Бульон в организации Крестового похода.

На Сионской горе Гоффруа велел построить аббатство Богоматери Сионской горы. Монахи-августинцы помогали Гоффруа советами. Они же основали свое общество Сионских Братьев, Приорат Сиона, и целью этого общества было не что иное, как мировое господство. Причем внешне все выглядело пристойно: Приорат Сиона хотел возвести на престол законного короля, происходящего… от Иисуса Христа.

Вот и еще документ… автор текста не согласен со своими информаторами, оценки его ироничны… Но повествует документ о том, что некоторые считают: описанная в Евангелиях свадьба в Кане Галилейской – это свадьба самого Иисуса Христа и Марии Магдалины. Ведь во время этой свадьбы Иисусу не раз напоминали: гостям не хватает вина! Если Иисус был одним из гостей (пусть даже очень почтенным гостем) – то почему ему вообще задают вопросы о вине?! Это вопрос к хозяину, к жениху…

«Ничего подобного!» – подумал в этом месте Петя… Этот вопрос как раз вполне могли задать существу, объявляющему себя Сыном Божьим и Мессией: если ты Бог, сотвори чудо! Иисус же не стал портить настроение гостям и послушно налил им вина, превращая в сей напиток воду. Но авторы думали иначе…

От Иисуса, если верить этой истории, Мария Магдалина родила дочь Сару, и увезла ее в одну из римских колоний, на юг Галлии… В конце концов потомки Сары оказались в числе основателей королевской династии Меровингов.

Вот и еще одна версия: что Иисуса Христа никогда и не думали распинать… Якобы его выкупил за большие деньги у римлян его ученик Иосиф Аримафейский, один из богатейших жителей Иерусалима. Иисус уехал в Галлию вместе с семьей, у него были еще дети.

Потомки Меровея, правившего в конце пятого века, франкские короли Меровинги, носили длинные волосы и считали себя потомками бога Одина и соплеменных дубов. Нарушая традиции и отрекаясь от предков, меровингский король Дагоберт объявил себя потомком Христа… но у этого короля вообще было неладно с головой. Этот христианский король объявлял себя и потомком языческих богов, и священного дуба, и волка.

Меровингов сменила династия Каролингов, потом Капетинги, но все они по женской линии были родственниками Меровингов. «Забавно… – думал Петя. – Ведь родственниками Капетингов через браки стали и Рюриковичи, и Бурбоны! Романовы в России тоже родственники Рюриковичей по женской линии. Значит, в России до семнадцатого года сидели на престоле потомки Иисуса Христа. А испанские Бурбоны, потомки Христа, до сих пор сидят на престоле…»