Ад. Том 4

Возможно я просидел на скамье не больше минуты, но скорее всего намного дольше. Дочитывать текст с информацией не стал — зачем? Пустые, как и всегда, знания, которые я не смогу никуда приложить. Просто сидел и размышлял, что мне делать дальше. На кону стояло слишком многое, не просто жизни заключённых — а целые миры, которые будут втянуты в эту игру. И самое смешное, что я, простой мальчишка из пригорода, могу получить право решать судьбу этих миров.

— Юноша, я крайне удивлён увидеть здесь вас. — скрипучий старческий голос, раздавшийся рядом со мной, второй раз заставил меня вскочить с места. — Да не волнуйтесь вы так! Не меня, старика, боятся столь сильному воину.

На скамейку, рядом с моим вещмешком, присел тщедушного вида дедушка. Этакий старичок-лесовичок, только с непокрытой головой. Простая, как и у меня, одежда, коротко постриженные седые волосы, аккуратная бородка клинышком. Крупный, мясистый нос, и старческие, водянистые глаза, когда-то бывшие голубыми, но сейчас блекло-серые. Морщинистые руки, подрагивая, сжимали самодельную клюку, деревянная поверхность которой была отполирована до блеска. Встреть я такого дедулю на земле, непременно бы спросил, не нуждается ли он в помощи, но здесь…

— Кто вы?

— Это неважно, юноша. Главное — кто ты! И кем ты можешь стать!

— Это вас ожидала Неизвестная?

— Нет, что ты! — старичок рассмеялся, по доброму так, я даже улыбнулся непроизвольно. — Я сюда прихожу иногда полюбоваться на звёзды. Знаешь, эти созвездия, что ты видишь, их больше ниоткуда не увидеть, а у меня с ними связаны тёплые воспоминания. Ты присаживайся, поговорим. Раз уж мы встретились, значит так распорядилась судьба.

— Вы — конструктор игры? — я медленно опустился на скамью, про себя отметив, что успею извлечь клинок из ножен до того, как старик успеет что-то сделать.

— Ха-ха-ха! Хех, насмешил. Нет никакого конструктора, кто вообще придумал эту байку, передающуюся от одного игрока другому. — старик засунул в карман своего пропылённого плаща руку и, хитровато подмигнув мне, извлёк небольшую металлическую фляжку. Встряхнул ей возле уха, улыбнулся: — это лекарство у меня такое. Тебя тоже угощу — поверь, тебе понравится.

Дедуля отвинтил крышку, поднёс посудину к губам и сделал пару небольших глотков. Крякнул, словно махнул стопку водки, поморщился, занюхал рукавом. Протянул фляжку мне:

— Держи. Только много не пей, с непривычки может голова закружиться. — я принял из дрожащей руки фляжку, поднёс к носу, принюхался. Пахнуло травами и чем-то спиртным.

— Кроме меня, вас ещё кто-нибудь видел здесь? — слова вырвались внезапно, без моей воли.

— Вряд ли. Видишь ли, сюда редко приходят разумные с чистой душой, а она у вас, юноша, пока ещё чистая. Надеюсь, таковой и останется, иначе будет грустно наблюдать, как… А впрочем, это неважно.

В другой раз я бы не то, что пить, даже в руки бы не стал брать ёмкость, но здесь и сейчас всё было иначе, да и на душе было премерзко. Металлическое горлышко коснулось губ, и я запрокинул дно фляжки. В рот побежала обжигающая жидкость, я сделал один глоток, второй. Дыхание перехватило, глаза вмиг наполнились слезами, я оторвал фляжку от рта, с трудом заставив себя проглотить остатки ядрёного пойла. Закашлявшись, попытался высказать дедуле всё, что о нём думаю, но смог только просипеть что-то невнятное.

— Эк тебя скрючило, парень. — старик забрал фляжку из моей руки, заботливо похлопал по спине: — Ничего, сейчас полегчает. Ты приляг, дождись, когла голова кружиться перестанет. Ладно, задержался я с тобой что-то. Бывай, чистая душа.

Ответить я по прежнему не мог, с хрипом втягивая в себя воздух, завалился на правый бок и поджал под себя ноги. Сука, как он смог внушить мне, что выпить эту гадость — совершенно безопасно. Я же не поддаюсь ментальному воздействию.

— Бум-м!

Сначала я не понял, что произошло. Только что меня корёжило от невозможности вдохнуть полной грудью, а сейчас я стою возле своего тела, мирно посапывающего, словно оно тут спит уже не одну минуту. Тела?

Я попытался ощупать себя, стоящего, и это у меня получилось, вот только ощущения были странные — словно я состою из уплотнённого воздуха. Появилось чувство, что я занимаюсь чем-то не тем, упускаю важное. Вновь бросил взгляд на себя спящего, и меня словно током шарахнуло. В этот момент моё тело повернулось с бока на спину, и выпрямило ноги, сбивая вещмешок на землю. И я увидел себя, изнутри, словно тело стало полупрозрачным.