Ад на земле

− Нет, не злюсь, − тем не менее ответила я, продолжая смотреть в сумрак. – Но ты не имел никакого права приходить в дом Адама и забирать меня. Ты сказал, что тебе все равно, что я чувствую, и теперь я понимаю, что ты имел в виду.

Зачем я сказала это?

Я делаю разговор личным, словно мне есть дело до его слов, словно они меня задели…

Я не заметила, как машина остановилась, и Рэн отпустил руль и уставился на меня.

− Аура, не говори так.

Я буду говорить так, как захочу!

− Не говорить так? – я в темноте посмотрела на него, и еще сдержаннее продолжила: – А как я должна говорить? Что я должна сейчас сказать? «Молодец, Рэн, что утащил меня из дома единственного человека, который мне помог» − так, что ли?

Я помню, что он просил не называть его по имени, но делаю это специально.

− Я тоже тебе помогаю.

− Правда? – я не смогла сдержать смех. – Когда ты мне помог? Это, по-твоему, помощь? – я кивнула на свою руку, все еще в наручниках. − Кем ты себя возомнил, рыцарем в сияющих доспехах? Ты не такой. Ты ужасный человек, который только способен причинять боль. Ты вытащил меня из квартиры Адама, думая, что меня спасаешь, но в действительности ты мне поможешь, если избавишь от своего присутствия и присутствия твоего брата.

− Так, все, − оборвал Рэн, − мне это надоело. – Он выбрался из машины и быстро оказался с моей стороны.

Мне было все равно, что он со мной сделает – я почувствовала жаркое, горячее удовлетворение, что он наконец-то вышел из себя, и оно согрело меня яростным огнем с ног до головы. А затем Экейн завернул меня в одеяло и закинул на плечо, словно не чувствуя моего веса. Видимо, он действительно не станет меня убивать – не стал бы таскать с собой, жертвуя энергией.

О боже, почему так темно?

Я услышала, как гремят ключи, как открылась дверь, после чего мои ноги коснулись пола. Я запуталась в одеяле и едва не грохнулась, но Экейн удержал меня. Закрыл дверь и, стянув ботинки, прошел внутрь дома.

В темноте я почти ничего не видела, поэтому, потоптавшись на месте, глухо спросила:

− У тебя нет электричества?

− Нет.

Похоже, и окон у него нет.

− Дай, пожалуйста, свой телефон, – вежливо попросила я темноту. Осторожно продвигаясь вперед, почувствовала перед собой ступеньки и едва не споткнулась. Через секунду балансирования отступила, а затем помещение осветилось тусклым светом камина чуть дальше от меня. Экейн стоял рядом с камином и вел себя так, словно позабыл обо мне: снял пальто и свитер, и случайно задел футболку, открыв татуировку. Футболка тут же вернулась на место, но моя память дорисовала картинку. Это завораживающая татуировка: холодного синего цвета витиеватой вязью перетекает со спины на живот к краю джинсов.

− Зачем он тебе? – холодно спросил Экейн, и я подскочила, мгновенно вернувшись в реальность. От одного вида этого парня – растрепанного, почти обнаженного, − меня бросило в жар.

− Я хочу позвонить Адаму, чтобы извиниться перед ним, − мой голос даже не дрогнул, несмотря на то, что я все еще видела перед глазами его татуировку.

Экейн фыркнул:

− Значит перед ним ты хочешь извиниться, а передо мной – нет?

Видение исчезло.

− Перед тобой? – я протопала по деревянному полу к Экейну, кутаясь в одеяло. − А с какой стати я должна извиняться перед тобой?!

− За то, что ты снова испортила мою жизнь, – отрезал он, сверкая глазами, и мои ноги тут же приросли к полу. Сердце оборвалось, словно кто-то очень-очень важный, самый близкий на свете человек, сказал мне что не любит меня, признался, что ненавидит. − В очередной раз. После того, как я решил, что отделался от тебя три года назад.

Он меня ненавидит.

Я безвольно опустила руки вниз. Одеяло свалилось с меня, и я осталась только в одежде Адама.

− Я испортила тебе жизнь? – мой голос сорвался на крик. Я даже не поняла, что плачу, пока перед глазами все не начало расплываться. − Я не просила тебя ко мне приходить! Я не просила тебя врываться в дом к Адаму и тащить меня сюда! Я просто хотела знать ответы, которые я заслужила! – я постучала себя ладонью по груди. − Ответы, которые по иронии судьбы знаешь только ты, и я была бы дико счастлива, если бы их знал кто-то другой! Если бы их знал Адам, он не стал бы надо мной издеваться! Он бы рассказал, что со мной произошло. Ты понятия не имеешь, что это значит – жить в страхе, не зная, что случилось. Эти вопросы заполняют мою голову, иногда не дают спать по ночам, заставляя гадать: может я убила своих маму и папу? Эти вопросы убивают меня! Они убивают меня, потому что я не знаю, что со мной случилось! Потому что ты не говоришь мне! Потому что забавнее давать информацию по кусочкам, кидаться крошками, как бродячей собаке! ЗА ЭТО МНЕ ТЕБЯ БЛАГОДАРИТЬ?!