Ад на земле

− Легко было найти, ведь ты не пряталась, − бархатистым тоном, который так же ничего не выражал, как и лицо, произнес Рэн. − Ты могла пойти к человеку, у которого мысли крутятся только об одном.

Мои щеки залил румянец. Как он смеет?!

− Ты болен, Экейн, − тихо констатировала я. − Ты очень болен. Я собираюсь вызвать полицию и сказать о твоем брате и тебе.

− Ты не сделаешь этого, потому что боишься. – Он приблизился ко мне. – В этом доме ты больше не останешься.

− О, ты ошибаешься! – я нащупала что-то позади себя, и выставила руку с оружием вперед. Брови Экейна взлетели вверх:

− Ты собираешься защищаться от меня опасной бритвой?

Прежде чем я ответила, он наклонился и забросил меня на плечо, как мешок с картошкой. Желудок и внутренние органы, казалось, передавило пополам, бритва выпала из руки. Я зло пригрозила:

− Если не отпустишь, меня стошнит.

− Мне все равно, – равнодушно сказал Экейн.

− Отпусти меня, придурок!

− Ты никогда раньше не ругалась, Аура.

− Заткнись! – я не могла контролировать дальнейший поток слов: − Поставь меня на место. Думаешь, я не знаю, что ты пытаешься сделать? Ты просто хочешь, чтобы я испугалась тебя. Но я не испугаюсь. Ты и твой брат… вы опасны! Он вломился ко мне в дом! Он напал на меня! Теперь ты появляешься и говоришь, что я не должна здесь оставаться? Потому что Адам думает только об одном? О, по крайней мере, он не пытается меня убить!

Экейн шлепнул меня по ягодице, и я вскрикнула и с силой ударила его по спине кулаками:

− ПОСТАВЬ МЕНЯ НА МЕСТО!

− Поздно.

Это унизительно.

Экейн вышел из квартиры и потащил меня по лестнице вниз. Я завопила на весь дом, потому что знаю: как только мы выйдем из многоэтажного дома, Экейн передаст меня Лиаму, а сам отправится по делам. Лиам психопат, он совсем себя не контролирует.

− Помогите! – заорала я, надеясь, что хоть кто-то из своих квартир услышит крики и придет на помощь. – Помогите! ПОМОГИТЕ!

Экейн выволок меня на улицу. Дождь прекратился, сменившись снегом. Он был мягким и пушистым, и тут же засыпал мой затылок, обнаженные плечи и ноги. Я задрожала, когда холод стал впитываться в мою кожу, стекать по рукам, лицу, ногам холодными каплями, сбивающими жар. Дрожащим голосом я произнесла:

− Теперь можешь отпустить меня.

− Если отпущу, ты убежишь, – проинформировал Экейн, стремительно приближаясь к моей машине. Он усадил меня на переднее сиденье и защелкнул наручники, прикрепленные к верхней ручке на двери.

− Что ты делаешь? – морозный воздух, который окатил меня, когда я оказалась на улице, ни в какое сравнение не шел с тем, что я испытала, представив, что Экейн сделает со мной в будущем. Мы встретились взглядами, и он произнес:

− Я вынужден так поступить, чтобы ты не ударила меня по дороге.

Экейн захлопнул дверь и обошел машину; забрался на водительское сидение и отъехал от дома Адама.

Я едва могла видеть через лобовое стекло пролетающий со скоростью света ночной Эттон-Крик – слезы застилали глаза.

Что теперь со мной будет? Почему они меня преследуют?

Ясно одно: мы втроем – Экейн, Лиам и я – были замешаны в одной истории в моем прошлом, после которой я потеряла память. Потеряла целый год.

Я следила за крупинками снега, захлебываясь горячими слезами, которые, как сказала бы Кристина, были химической реакцией на страх, шок, панику и жалость к себе, и думала о том, что снова позволила себе впутаться в какую-то историю. Кэмерон просил держаться от этого парня подальше.

Я зарыдала еще сильнее, представив, как Кэмерон, вернувшись домой, обнаружит, что меня нет. Представила, как он звонит Кристине и Аве, но они тоже ничего не знают. Тогда Кэмерон поймет, что со мной вновь что-то произошло.

Что с ним будет?

Я вытерла слезы правой рукой, свободной от наручников, и открыла бардачок. Не могу позволить себе вновь бесследно исчезнуть. Может быть Экейн оставил в машине свой телефон? Я найду его, и отправлю Кэмерону сообщение о том, что на меня охотятся безумцы Коллинзы.

− Что ты делаешь? – Экейн не смотрел на меня, пока вел машину. Это лишь злило – он даже не переживает, что я могу что-то сделать.

− Ищу телефон.

− Ты не найдешь его.

Здесь не было никаких личных вещей, ни даже мусора.

Я стала тянуть руку, закованную в наручник, на себя, чтобы освободиться, но перестала, почувствовав боль. Попыталась сжать пальцы и продеть ладонь через кольцо, но лишь ободрала запястье. Тихо всхлипнула, но Экейн услышал, и скосил на меня взгляд:

− Аккуратнее, иначе оторвешь себе запястье.

− Так отпусти меня! – воскликнула я, резко оборачиваясь и глядя на Рэна в упор. В его волосах все еще таяли снежинки, оставляя мокрые дорожки на щеке.

− Этого не будет.

Он не смотрел на меня, и от этого было страшнее. Я не видела в его лице ни единого намека на то, что он собирается делать. Не слышала в голосе ни злости, ни разочарования, ни каких-либо чувств. Холодная бесстрастность.