Ад

— Девчонки! — радостно закричал Родислав. — Мы забили! Слушайте, а ведь у нас есть шанс выиграть, как ни фантастично это звучит!

Поселок взорвался радостными криками, кто-то начал сигналить автомобильным клаксоном, и тут же его поддержали все те, кто в этот момент сидел за рулем на территории поселка. Любе показалось, что она теряет сознание. Она усилием воли заставила себя не закрывать глаза, но вдруг стало темно, она ничего не видела, и снова где-то в затылке возникло странное ощущение головокружительного полета. «Теперь точно, — мелькнуло в ее голове. — Я не смогу удержаться. Я больше не смогу… Я умираю…» Стало трудно дышать. «Нет! Нет. Я не могу испортить Родику вечер. Он так болеет за наших футболистов, он так радуется этому голу… Я должна продержаться. Я должна. Я выйду вместе с ним на улицу и буду стоять, держа его за руку. Больше мне ничего не нужно».

— Любаня, ты как?

Зрение вернулось к ней, и она увидела испуганное лицо Тамары прямо перед собой.

— Что тебе дать? Обезболивающее? Успокоительное?

— Ничего не нужно, Томочка, я в порядке, — проговорила Люба, с трудом разжимая стиснутые зубы.

За четыре минуты до конца второго тайма голландцы сравняли счет. Родислав начал нервничать и говорить, что если наши сейчас не постараются, то придется играть дополнительные 15 минут, а сил у них уже не осталось. «У меня тоже», — подумала Люба.

Основное время закончилось с ничейным счетом, и назначили дополнительные четверть часа, которые тоже прошли без голов. Во время второй пятнадцатиминутки Родислав весь извертелся, и когда Аршавин выполнил навес с левого фланга, а Торбинский забил гол, он так кричал, что, казалось, стены дома сотрясались. Люба, зараженная его радостью и волнением, даже почувствовала себя лучше. Ей показалось, что в нее вливаются новые силы и что она сможет пройти не только несколько десятков метров по участку, но и проделать более длинный путь. Еще через четыре минуты россияне забили третий гол, и Любу оглушили взрывы петард и вопли болельщиков. Матч закончился победой российской сборной, которая вышла в полуфинал Чемпионата Европы.

— Ну, как ты, Любаша? — обратился к жене Родислав. — Не передумала выйти?

Люба собрала в кулак всю волю, чтобы выглядеть бодрой и полной сил, насколько это вообще было возможно в ее положении. Ей снова показалось, что она и двух шагов не сможет сделать. Но она их все равно сделает, эти шаги, и не два, а гораздо больше, потому что она это запланировала. Она не станет портить Родику такой чудесный вечер.

Тамара помогла сестре надеть спортивный костюм и удобную обувь, и они все втроем вышли из дома. Родислав заботливо держал жену под руку и шел медленно, чтобы она поспевала за ним.

— Давай подойдем к воротам, — попросила Люба. — Там люди гуляют, я хочу на них посмотреть.

По дороге мимо их дома шли обезумевшие от счастья болельщики. В поселке был свой спортбар, где молодежь смотрела футбольные матчи, а многие обитатели собирались в этот вечер у кого-нибудь дома, и теперь все они вышли на улицы, чтобы вместе отпраздновать победу. В ход пошли петарды и фейерверки, кто-то палил из ружей в воздух, кто-то гудел клаксоном, и все размахивали российскими флагами и дружно пели старые советские песни. В воздухе висела такая аура восторга, радости и надежды, что невозможно было ею не заразиться. Это был праздник, и так хорошо было стоять посреди праздника и вспыхивающих то тут, то там огней, держать за руку любимого мужа и знать, что он счастлив. Пусть только в эту короткую минуту, пусть всего лишь благодаря футболу, но он счастлив.

Тамара вышла за ворота, чтобы поговорить с проходящей мимо в компании мужа и двоих сыновей соседской дамой по поводу платья, которое Тамара для нее придумывала. Неожиданно Родислав наклонился к Любе и негромко сказал:

— Любаша, я тебя очень люблю. Я хочу, чтобы ты это знала. Я очень тебя люблю. Очень.

Она покачнулась и прижалась к нему. Родислав подхватил ее и крепко взял под руку.

— Пойдем домой, ты устала. Тебе нельзя тратить столько сил.

Медленными неверными шагами, поддерживаемая мужем и сестрой, Люба вернулась в дом.

После душа, который она принимала, сидя в ванне, при помощи Тамары, Люба стала укладываться. Сняла парик, который носила с тех пор, как потеряла все волосы из-за химиотерапии, и Тамара повязала ее голову красивой косынкой: Люба стеснялась Родислава и не хотела, чтобы он видел ее облысевший череп. Парик был очень хорошим и полностью имитировал обычную Любину прическу.

— Ну что, Любаня, спокойной ночи?

Тамара аккуратно подоткнула одеяло со всех сторон. Стояло теплое лето, но Любу все время знобило.

— Тома…

— Да?

— Томочка, спасибо тебе за все.

— Перестань, Любаня, — отмахнулась Тамара. — Спи. Отдыхай. Завтра приедут Денис и Юля, тебе придется сидеть за столом, силы понадобятся. Будь умницей.