ac0846a334c74b76bf3c8ff10e16ffdc

Арионм — пограничная крепость Фальрании. За последние семь лет она выросла почти вдвое. Старый король был тяжело болен под конец жизни, да и не слишком любил воевать, особенно после смерти сыновей, старшего, погибшего сражаясь за пограничные земли магов, и младшего, погибшего в землях эльфов. Природа начинала готовиться ко сну. Зима в этом году обещала быть суровой — на радость магам. В крепости топится так жарко, что находиться в помещении почти невозможно, но сегодня невозможно находиться и за пределами этих высоких стен. Вампиры слишком слабы, чтобы показаться здесь, у них даже нет достаточно тёплой одежды. Впрочем, и маги не любят этот суровый ветер, заставляющий их бросать все свои дела и прятаться в домах. В крепости жарко… Для магов жара непривычна. Она даже губительна порой для них. Именно поэтому они без надобности никогда не покидают пределов Фальрании летом, в те дни, когда солнце находится высоко в небе, когда воздух становится горячим и сухим, одним словом — неприятным, когда на деревьях появляются листья… Но зимой, холодной зимой, маги топят печи в своих жилищах так жарко, что воздух в их домах становится таким же горячим, как бывает в землях вампиров летом, только разве что не сухим, как там, а тяжёлым, влажным. В Арионме куда не так холодно, как в северных замках Фальрании, но всё же, когда за окном свирепствует вьюга, редкий человек посмеет выйти из дома… За последние годы в Фальрании становится всё холоднее. Если всё будет идти так же — скоро в самых северных землях будет невозможно жить. Именно поэтому нужны смешанные земли, за которые вампиры так держатся. За последние семь лет Арионм разросся, превратился из небольшого каменного замочка в настоящий форт, теперь не в Арионм не войти без ведома стражи и, следовательно, короля. Инард часто бывал здесь. Впрочем, это выражение было не совсем верно. Инард жил здесь теперь. Пусть в столице остаётся Хильдегер, в Имештфорде сейчас куда безопаснее, эта девушка скоро должна будет родить ему, королю Инарду ребёнка. Дочь или сына всё равно — ребёнок любого пола будет только способствовать укреплению власти своего отца. Инард ещё очень молод, чтобы переживать о наследниках. Стены Арионма стали раз в пять толще и во столько же раз выше с момента пришествия на трон молодого мага. Дед не любил это место. Говорили, именно удерживая этот город, когда-то погиб его старший сын — принц Раймон, старший брат отца Инарда, погибшего четырьмя годами позже. А за пределами крепости простирается снежная пустыня… Король встаёт с кровати и подходит к зеркалу, висящему на стене его спальни, смотрит на своё раскрасневшееся от жары лицо, на лёгкую рубашку, которую и то хочется поскорее снять, только бы избавиться от этого проклятого ощущения. Иногда ему кажется, что, когда так сильно топятся печи, он может растаять, как тает снег, приносимый в тёплый дом. В спальне молодого короля не слишком много мебели — широкая кровать, горячо растопленный камин, зеркало, висящее на стене и старый стул, который когда-то принадлежал его отцу, привезённый шесть лет назад из покоев его, Инарда, покойной матери. Маг никогда не любил излишества. Вся эта роскошь, так необходимая его деду, была ему ни к чему. Надевать сапоги в такую жару кажется безумием — по полу можно ходить и босиком. Только вот в других помещениях, кроме своей собственной спальни, мужчина не может себе этого позволить. Король не имеет права показывать, что он такой же, как и остальные.

Инард вглядывается в своё раскрасневшееся от жары лицо, смотрит на свои длинные, почти белые волосы, смотрит на такой же тёмно-синий, как и обычно, королевский амулет на своей груди… Находиться в замке ему не слишком хочется. Было бы куда лучше оказаться по ту сторону стены, возможно даже в землях вампиров… Вместе с Зилбером и своими войсками. Насколько знал король из посланного ему письма — Реондейм был взят, а старый вампирский король — убит. Ройман обещал привезти его отрубленную голову. Что же… Это будет неплохой подарок. Хорошо знать, что твой враг убит, но ещё лучше видеть это своими глазами. Вьюга за стенами Арионма воет, словно мать, потерявшая своего единственного ребёнка — надрываясь, плача, кляня тех, кто равнодушен к её горю. Инарду близко это сравнение — он ещё помнил крики и слёзы своей матери, когда его, пятилетнего ребёнка забирали от неё. В последнее время его дела шли как нельзя лучше — несколько королевств вампиров было уничтожено, вот и Линдейм скоро должен был пасть… Королю до невозможности порой становилось жалко свою убитую горем мать и ещё сильнее становилось жаль того маленького себя, который ничего не мог поделать. У принца Еймозда было ещё две дочери, на два и на четыре года старше молодого короля. Они остались с матерью тогда. Инард давно не видел сестёр. Впрочем, он и не особенно хотел их видеть.