ac0846a334c74b76bf3c8ff10e16ffdc

Михаэлю хочется спать. Пожалуй, было бы неплохо заснуть сейчас и никогда больше не проснуться… В таком случае, ему не будет больно в момент смерти. Он просто заснёт. Просто заснёт, чтобы никогда больше не просыпаться. Не увидит ни короля Инарда, ни гибели Линдейма. Ничего. Только вот братья ни за что не примут его там, в мире мёртвых. Обязательно оттолкнут от себя, прогонят. Даже там. Но так хочется побыстрее закончить этот путь! Так хочется поскорее оказаться в тёплом доме, в тёплой постели, под тёплым одеялом… Принц замёрз. Эелана тоже замёрзла, но, почему-то, ничего про это не говорит. Не хочет жаловаться. Как и всегда. Как и в детстве. Михаэль всегда удивлялся ей. Как она могла молиться сейчас? Боги никогда не слышат… Или слышат? Просто не слышат его? Эта мысль больно бьёт по самолюбию, которое, как ни странно, ещё осталось.

Хелен не поможет им. Кесседи не поможет им. Ройдхолд не поможет им. Мериада не поможет им. Даже Фемида, богиня справедливости Фемида, не станет помогать им. Во всём нужно надеяться лишь на себя, иначе, гибель неотвратима. Михаэль вздыхает. Когда ему было четыре, он как-то услышал разговор своей няньки со служанкой Самалиэнда, тогда его нянька произнесла: «Мальчик не должен рождаться в семье пятнадцатым, как девочка – седьмой, это принесёт и ребёнку, и семье несчастья. Проще убить младшего принца сейчас». Тогда Михаэль вздрогнул от ужаса и убежал, не дослушав разговор. Впрочем, всё, что ему было надо, он услышал. До сих пор эти слова звучали у него в голове, как приговор. Он не должен был родиться. Пожалуй, именно это и объясняло то, что именно эта беременность была для его матери такой тяжёлой, именно это и объясняло все те несчастья, посыпавшиеся на его семью после его рождения. Михаэль не хотел быть обузой для своих родных. Но и умирать он совсем не хотел. Жить ему хотелось всегда. Пожалуй, даже больше, чем жить достойно. Эелана молилась, но её брату казалось, что смысла в этом не было. Из-за него произошло всё это. А проклятому ребёнку не поможет никто. Принцесса молилась даже не за них, а за их умерших братьев. Зачем? Младший принц не понимал этого. Сейчас им была помощь куда больше, чем кому-либо из тех, кто умер.

Обоз остановился. Телега, в которой сидели представители одной из вампирских королевских семей, покачнулась, и принц едва не вылетел на землю. Девушка же сильно ударилась носом, не успев зацепиться за что-либо. Пошла кровь. Михаэль едва сумел поднять, помог подняться сестре и… замер от внезапно осенившей его догадки. Они были пленниками Роймана. Не Инарда даже, а Роймана. Этого старого и угрюмого вояки, который не щадил ни себя, ни своих солдат, и который, это уж точно, не пощадит и двух пленников. Быть может, Инард и был великодушен, как шепнул один из офицеров пленному принцу, и встречи с ним не стоило так бояться, но назвать великодушным Роймана язык не поворачивался. Этот старый вояка великодушным не был. Он был мелочен, зол и груб. Михаэль осторожно слезает с телеги, морщится, когда израненные ступни соприкасаются с землёй, и подходит к ближайшему всаднику, спрашивает, что произошло, тот грубо отвечает – привал. Принц ковыляет обратно к телеге, сообщает об этом Эелане. Та вздыхает, прикрывает глаза и продолжает увлечённо шептать свои молитвы. Брат почти сердится на неё за это – почти, потому что сердиться не хватает ни сил, ни желания. Его сестра, и так, довольно натерпелась от этих проклятых магов, не хватало ещё и того, чтобы Михаэль как-то обидел её. Младший сын короля Линдейма вздыхает и пытается снова погрузиться в свои мысли, чтобы хоть как-то отвлечься от холода. Как же хорошо было бы оказаться сейчас дома, в Уриолане, узнать, что ни его, ни Эелану отец не взял в Реонхейм… Так хочется скорее оказаться хотя бы на месте, перед королём Инардом. Быть может, тот не захочет слушать Михаэля, но он может хотя бы просто накормить их. Михаэль хотел жить. Он уже обдумывал, что будет делать, если колдовской король решит казнить его и его сестру.

А что он, собственно, сможет сделать? Быть может, лучше было умереть там, в Реонхейме? Легко, быстро, от меча… Один взмах – и нет жизни. Без боли. Без страданий. Быстро и легко. Быть может, не следовало предлагать Ройману свою помощь? К тому же, он вошёл бы в историю, как герой. Герой, защищавший город. А не предатель, что предал погибших братьев, отца, деда и прадеда. Его бы оплакивали. Как оплакивают сейчас отца и его восьмерых братьев. Его же, если его тело достанется вампирам, бросят на растерзание псам. И он один виноват в этом. Молиться ему нельзя. Боги не принимают молитв предателей. Тем более, не примут молитв предавшего семью пятнадцатого сына. Он, и так, считался проклятым. А теперь…