Девушка всхлипнула и вдруг упала на колени. Она была похожа на испуганного зверька, которого загнали в угол, но оставили в том положении, когда он ещё может о чём-то думать.
— Господин хочет казнить вас… Недавно отсюда сбежала девушка… Она — его дочь… Но раньше мы её никогда не видели… — служанка снова всхлипнула, достала из кармашка передника носовой платок и стала вытирать слёзы со своего лица. — Она для чего-то нужна ему… Я подслушала… — Кая продолжала плакать, отчего её речь казалась ещё более сбивчивой. — А потом… Потом господин Седрик говорил про принцессу Марию… А ту девушку тоже звали Марией… И я…
Альфонс подошёл к ней и присел рядом. Неужели она тоже была здесь? Но неужели тот человек, тот мрачный и злой помещик — её отец? Или служанка ошибается? Или говорит неправду?
Реми вскочила с кресла, взмахнула руками и подбежала к другу принцессы, коснулась его плеча, потом наклонилась к Кае, подержала её за руку, дёрнула за волосы. Так же предсказательница дала подзатыльник Седрику, пытаясь последовать примеру Марии, и всунула в руки Розы пригоршню леденцов, которые успела найти в ящике стола в этой комнате.
— Я хочу вам помочь… — пробормотала служанка, испуганно косясь на радостно прыгающую по всей комнате Реми.
Седрик и Альфонс переглянулись. Выбор у них всё равно не слишком велик. Либо остаться в этой комнате и быть казнёнными в самое ближайшее время, либо довериться неизвестной девушке, которая вполне могла солгать, чтобы привести их в ловушку.
Маг никогда не бывал в таких ситуациях. Самое страшное, что раньше могло его ожидать — плохая отметка по одному из предметов в Академии. Мать его почти никогда не ругала. Она вообще довольно хорошо умела себя контролировать, если, конечно, не приходил один из её братьев. Этих двоих ведьма просто ненавидела.
— Как ты это сделаешь? — недоверчиво поинтересовался друг принцессы.
Служанка достала из другого кармашка передника какую-то бумагу и протянула её парню. На ней красовались королевский вензель и подпись первого министра, фактически управлявшего страной.
Что можно сказать об этом первом министре? Пожалуй, то, что человек этот был уже немолодой, но ещё и не старый, на вид ему вряд ли можно дать больше сорока, но было прекрасно известно, что уже тридцать пять лет как он приступил к своей должности. Волосы у него казались тёмно-серыми из-за прослеживающейся седины, которая, однако, ещё не покрыла всю его голову. Так же имел он пронзительно-ясные серые глаза, которые видели и запоминали всё, что возможно было увидеть и запомнить.
Когда он пришёл на свой пост? Дата была хорошо известна, это был пятый день рождения единственной дочери короля, Кассандры. Это было прекрасное время, которое редко выпадает государству и народу — двум понятиям, которые должны быть неразделимыми, но являются вполне самостоятельными.
Сколько лет ему было тогда? Вряд ли больше тридцати. Тогда он был ещё очень молод и вступил в должность только благодаря помощи подруги своей сестры, возраста которой также никто не мог дать, так же, как не было известно и то, старше она была его или моложе, Джулии Траонт, которой он был обязан и так. Как именно? Никто не знал.
Так же про него было известно, что человек этот был, в общем, добрый, хоть и суровый. Он прекрасно справлялся со своими обязанностями, добросовестно выполнял свою работу.
Женщины его обожали, он их тоже, что, впрочем, не помешало ему остаться холостяком. Он прекрасно находил время для развлечений, даже решая самые сложные государственные задачи.
Его вряд ли кто мог застать за требованием или присвоением какой-либо суммы денег, которую он не имел право брать. Он также никогда не пытался дать кому-либо взятку, что в его положении вряд ли было бы оправданным.
Это был тот человек, который любил быть почвой для слухов и сплетен, но сам подобными вещами не занимался.
Это был человек, к которому обращались за помощью в особо трудных ситуациях, но… Для того, чтобы попасть к нему на приём, нужна была всего лишь одна вещь — его подпись на каком-либо документе. А свои автографы ставить он не любил.
Седрик изумлённо посмотрел на подпись, потом на Каю. Откуда простая девчонка могла это достать? Если не всем знатным людям королевства выпадала подобная честь? О чём, впрочем, маг и спросил у служанки.
— Да какая разница?! — был он перебит всё ещё раздражённым Альфонсом. — Для начала хорошо было бы узнать, что это!
Кая осторожно приблизилась к другу принцессы, оглянулась кругом, уточняя, нет ли по близости кого-либо из тех, кто мог подслушать её признание в том, что она смогла из-под носа воровки в доме госпожи Траонт стащить письмо, которая та хотела своровать.
— Это телепортационный лист. Если произнести определённое заклинание, окажешься в кабинете первого министра… Откуда? У леди Траонт одна служанка украла письмо, а я…
Чародей возмущённо посмотрел на горничную. Он не понимал, почему нельзя было просто вернуть бумагу его матери. Девушка посмотрела на него своими огромными голубыми глазами и вздохнула.