Абсолютное доказательство

Питер Джеймс Абсолютное доказательство

Покойному Гарри Никсону

Глава 1

Январь 2005 года

Бар в центре Лос-Анджелеса был сущей дырой – под стать настроению Майка Дилейни. Возле стойки нашелся лишь один свободный табурет. Дилейни втиснулся туда – между самозабвенно целующейся парочкой средних лет и здоровенным мужиком в клетчатой рубахе, джинсах и рабочих ботинках, с полупустым стаканом бурбона.

Опустившись на потрескавшееся кожаное сиденье, Дилейни поймал взгляд бармена и заказал себе пиво. Над стойкой орал телевизор – футбольный матч; на футбол никто не обращал внимания. Выпивоха в клетчатой рубахе поднял голову и уставил на Дилейни налитые кровью глаза.

– Эй, а я тебя знаю, – протянул он нетвердым голосом. – Ты же тот парень из телика! Точно-точно! Давненько тебя не видел…

Бармен поставил перед Дилейни пиво.

– Сразу заплатите или откроете счет?

– Счет, пожалуйста.

– Наличными или кредитной картой?

Смотри-ка, и эта забегаловка идет в ногу со временем!.. Дилейни молча достал из потрепанного бумажника кредитку, выложил на стол.

– Ты ведь тот фокусник, верно? – продолжал пьянчуга. – «Волшебник Микки»?

– Помнишь мое телешоу?

– Конечно, помню. Еще бы. Дрянь редкостная!

– Ну, спасибо, друг.

– Нет, правда! Это когда было-то? Лет десять назад?

– Около того.

– Ну да, ну да… – Выпивоха одним глотком прикончил свой бурбон. – Чушь собачья, смотреть невозможно! Неудивительно, что его прикрыли.

Дилейни, не отвечая, сделал большой глоток пива.

«Да уж, ничего удивительного», – мысленно ответил он. Неудивительно, что шоу прикрыли; неудивительно, что агент час назад послал его ко всем чертям.

– Знаешь, что я тебе скажу, приятель? – так начал Эл Сигел. Говорил он по телефону из своего щеголеватого кабинета в Уилшире. – Пора признать: лучше не будет. Ты – динозавр, Микки. Ты безнадежно устарел. В твоем деле сорок лет – конец карьеры, а тебе под шестьдесят. Хватит уже. Видит бог, я честно за тебя бился, но… сам видишь, что вышло. Отправляйся на пенсию, уезжай в Палм-Спрингс, в гольф там играть или еще что-нибудь… Все, извини, у меня другой звонок, надо ответить. Слушай, мне жаль, правда, но так устроен мир. Мы с тобой друг друга поняли, да?

«Так устроен мир». Да, черт возьми, Майк Дилейни прекрасно его понял. Еще бы не понять! Все верно: в Голливуде сорок лет – уже старость. В «Замке Чудес», былом его приюте, сейчас нет ни одного фокусника старше тридцати. И последнее выступление, которое организовал ему агент – на вечеринке у кинозвезды в Бель-Эйр, – Дилейни безнадежно провалил. Забыл сценарий, сбился, а потом пригрозил врезать какому-то идиоту, который над ним заржал.

– Знаешь, что я тебе скажу? – не отставал пьянчуга. – Только не обижайся, лады? Фокусы твои – полное дерьмо! – И вновь подняв на него взгляд, добавил: – Да и выглядишь ты как полное дерьмо.

«И чувствую себя так же», – мысленно добавил Дилейни.

Пьянчуга щелкнул пальцами, подзывая бармена.

– Еще «Джим Бим», двойной, со льдом! – Он опять повернулся к Дилейни. – Да еще и пиво хлещешь… Пиво – это же для слабаков!

– И что с того?

Бармен поставил перед пьянчугой новый высокий стакан, до краев наполненный виски с кубиками льда.

– Бросай ты эту ослиную мочу и переходи на крепкое. Твое здоровье, фокусник!

Пьянчуга поднял стакан, отхлебнул – и почти сразу выплюнул.

– Твою мать! – заорал он на бармена. – Ты что мне принес? Я же сказал «Джим Бим»! А это никакой не виски – это гребаное пиво!

Престарелый бармен, похожий на долговязого грустного журавля, покачал головой.

– Прошу прощения, мистер, – невозмутимо отвечал он, – но вы ошибаетесь. Может быть, вам уже достаточно?

– Да говорю тебе, это чертово пиво! Ты что, отравить меня решил?

Бармен достал полупустую бутылку виски и показал ему.

– Я наливал вот отсюда.

– Да? Ну-ка налей еще!

Нахмурившись, бармен достал чистый стакан, начал наливать туда «Джим Бим»… и разинул рот, увидев, как стакан заполняется до краев и переливается через край густая снежная шапка несомненного пива.

Майк Дилейни усмехнулся и промолчал.

Глава 2

Апрель 2005 года

Пятничное утро для Росса Хантера началось с похмелья – и с торжественной клятвы больше не пить по четвергам. Такую же клятву давал он себе на прошлой неделе. И две недели назад. Да, собственно, каждую пятницу с тех пор, как полтора года назад устроился младшим репортером в «Аргус».

О том, насколько сегодняшняя пятница будет отличаться от всех предыдущих, он пока что не ведал.

Росс Хантер, недавно отметивший двадцатитрехлетие, был высоким, спортивным, с коротко стриженными темными волосами и очень серьезным лицом. Складывалось впечатление, что он постоянно что-то обдумывает. Обычно. Не сейчас. Не так-то легко думать, когда башка раскалывается, словно в нее воткнули топор!